и исправнее чувствует себя в мужской, нежели чем в женской одежде. На задах собственного дома устроила амбулаторию, для которой тут же изготовляет лекарства (не имея при этом никакого образования, а все знания почерпнув исключительно из книг, здравого смысла и практических наблюдений). В амбулатории она бесплатно лечит самоедов, приисковых рабочих и прочих недостаточных людей. По взглядам – горячая сторонница всяческого равноправия и полного удаления сословных предрассудков. В целом госпожа Златовратская представляет собой практически развившийся тип нашей милой Оли Камышевой. Внешность ее столь же экзотична, как и избранный ею тип жизни. Крестьянка по рождению, получившая по случаю приличное образование, нынче она представляет собой подобие изящной, хотя и страховидной дамы. Весьма крупная, сильная в движениях, напоминает верблюда из зверинца. Во всем облике – потасканная, героическая, неразрушимая элегантность.
Трое ее дочерей, за малым разбросом лет – наши сверстницы, забавным образом унаследовали материнскую оригинальность по частям. Старшей, Аглае, досталась магическая верблюжья походка. Наде – серьезность и сосредоточенность на деле, так, как она его в данный момент понимает. Любочка же целиком унаследовала материнскую живость и более всего напоминает взъерошенного воробья, только что выскочившего из зимней птичьей сутолоки над горсткой просыпанных зерен.
Местный богатей и предприниматель Гордеев (нынче в отъезде) был женат на покойной сестре Леокардии Власьевны, Марии. От этого брака осталось двое детей (теперь уже взрослых), с которыми я еще не знакома. Сам Гордеев, если отбросить шелуху (состоящую как из откровенных наговоров, так и из дурновкусной лести), получается талантливым самодуром и эгоистом в истинно сибирском духе. Торговый капитал – ведущий в Сибири. Множество богачей начинали с извоза и казенных поставок, после переходили на скупку и продажу мануфактуры, потом брали в аренду землю, организовывали прииски, а уж в последнюю очередь доходило дело и до производства. Весь этот путь прошел, по слухам, и Иван Парфенович Гордеев. Нынче ему привозят из Европы паровые машины, с Байкала – омуля, из Петербурга – фортепиано и зеркала, а с тундры – морошку в мешках. В делах он не упустит и гроша, должника выдоит до копейки. При этом на свои деньги построил церковь, держит бесплатную библиотеку, а чтобы его хромоногой дочери удобнее было ходить на службу, велел сделать от собственных хором до церкви едва ли не единственный в городе тротуар.
В общем, если судить по Леокардии да прибавить то, что рассказывают о Гордееве, то я многого жду от знакомства с младшими отпрысками пересечения этих родов.
Что же до прочих…
Софи отложила перо и молча уставилась в выведенные на окне морозные узоры. Стеклянные глаза бессмысленно глядели в стеклянное окно. Неожиданно теплым, розоватым бликом множился в узорах огонек керосиновой лампы.
«Хорошо, что моего отражения нет», – равнодушно подумала Софи.
Последнее время она избегала смотреть в зеркала. И речь шла вовсе не о том, что девушка
