ощупали.
– Ничего! – поглощённый шепот над ухом.
– Что, груди нет? – громкий грубый голос.
– Цыц! Нет ничего! Пусто! Подними ее!
Вокруг нее толпились люди, она слышала шорохи, дыхание голоса. Айрис качалась на поверхности сознания, то проваливаясь во тьму, то выныривая из нее. Кто-то пыхтел над ухом.
Ведьму аккуратно приподняли и сняли платье полностью, ощупали одну ногу, другую. Руки замерли на панталончиках, завязанных на поясе тесемками.
Послышался топот шагов, руки исчезли.
– Иди и постой за дверью кто-то скомандовал рукам.
– Ой, мамочки! – раздался тонкий знакомый испуганный голос.
– Только посмей мне в обморок упасть, лекарка ты или нет? – послышался возглас негодования.
– Стой, парень, стой, разрежь завязки! – ножик чиркнул на груди и поясе Айрис, телу стало свободно.
– Не смотри, иди за дверь. Все кыш отсюда! – Дайрен, сжимая окровавленное платье в руке, выскользнул за дверь.
Его окружили помятые ребята, втроем они ощупали платье.
– Нету, – рыжий сплюнул на пол.
– Наверно, в комнате, – угрюмо проговорил всегда молчаливый Патрик.
– Возможно. Не думаю, что она знает, что это иначе бы все давно вскрылось. Или знает и припрятала для себя?
– Куда бы ты спрятал, если б получил такую вещь? – жадно спросил рыжеволосый.
– Подождем! – решил командир, прислонился к стене и закрыл глаза.
Друзья уже привыкли к чудаковатости их капитана. Они знали, в такую минуту его нельзя отвлекать: он думает, прикидывает, проверяет вероятности. Глаза открылись, Дайрен ухмыльнулся своим друзьям.
– Может и получится, нам надо дождаться, когда лекарша закончит и выйдет.
Долгие три часа тянулись бесконечно. Дайрен подпирал стенку. Рыжий не мог усидеть на месте и бегал по комнате, топоча широкими ступнями. Синеволосый Пат, присев на корточки, задумчиво ковырял пальцем сучок в дощатом полу.
– Не девичье это дело – темных громить! – поправив на голове треугольную лекарскую шапочку, сказала вышедшая травница.
Трое парней обступили ее.
– Не волнуйтесь, член вашей группы не сильно пострадал, из этой девушки просто слишком много крови вылилось, а порезы пустяшные. Самое опасное – сломанная рука и ушиб, но думаю, с этим мы справились, срастется, все нормально.
К травнице шагнул Дайрен. Лицо его было ангельски-невинно сконфужено.
– Что же нам делать? Я разрезал платье, не подумав, – командир отряда показал клочки, которые назывались платьем. – Когда наш боец очнется, ей нечего будет одеть. Может, мы пойдем в ее комнату и принесем ей что-нибудь?
– Хорошая идея, – одобрила лекарка. – Девушке повезло, что у нее такие заботливые напарники. Некоторые даже не проведают своего члена группы.
– Она же у нас единственная девушка!
