бесподобная самочка, урод вонючий! – рявкнула я в морду крако́на, когда меня дёрнули за цепь, к которой были прикованы наручники на моих руках и ногах.
Меня силком потащили на пьедестал, откуда демонстрировали каждую новую девушку.
– Сволочи! – прошипела рассерженной кошкой и скалилась на этих монстров. И они боялись меня. – Только попробуйте меня продать! Генерал меня найдёт и всех вас кастрирует!
Я единственная из всех закована в цепи. Потому что любой, кто пытался притронуться ко мне, особенно, когда рассматривал, чтобы произвести оценку, мог лишиться выступающих частей тела! Я готова была их рвать, кусать и просто убивать!
Инопланетяне наводили на моём лице марафет, а волосы украшали излишне пахучими цветами, и тоже рисковали получить травмы.
Несколько уродцев уже успели лишиться своих хрупких и хрустящих конечностей. Одному особо любопытному, я и вовсе оторвала кисточку от хвоста, за что и была мгновенно закована в обездвиживаемые цепи и отнесена к разряду особо опасных, а оттого, особо ценных самок!
Меня толкнули в спину конвоиры, но я из последних сил сопротивлялась и упиралась босыми ногами в горячую поверхность каменного пола арены. Но тогда эти уродливые твари, активировали цепь, и мощный разряд прошёл по голубому металлу, искрами перекатываясь на ручные и ножные браслеты, вызывая адскую боль по всему телу, усиливая мою ненависть к расе крако́нов!
Меня затащили на проклятый пьедестал. Вспышка яркого света ослепила мои несчастные глаза, не давая рассмотреть зрителей. Их я сейчас также ненавидела, как и этих мутантов – насмешку природы, которая неясно для каких целей сотворила сию расу. Гигантское кузнечикообразное тело с головой то ли крокодила, то ли какого-то ящера, и хвостом льва! Тело серого цвета имело склизкую пупырчатую кожу жабы. А воняло от крако́нов как из выгребной ямы.
Один из этих тварей являлся владельцем торгового клуба, где продавали на торгах женщин различных рас. И никому не было дела, что многие из этих женщин здесь находились не добровольно, а были похищены!
На этой поганой планете действовало лишь одно правило – прав тот, кто сильнее!
Мой генерал, какого чёрта ты так долго возишься?
Твою единственную и неповторимую похитили, сейчас продадут, а ты где-то прохлаждаешься!
– Посмотрите на её локоны. В лучах света они сияют как звезда на восходе!
Крако́н расхваливал меня как грёбаный поэт. Но этот придурок и не подозревал, с каким удовольствием мой генерал будет отрывать ему голову.
– Тонкая кость… Белые зубы… Раздвиньте ей губы, я должен посмотреть…
Крако́ны переглянулись и с опаской взглянули на мой рот, а я коварно и плотоядно оскалилась.
Только попробуйте, мальчики, прикоснуться к моим губам и останетесь без своих хрупких как соломинка, конечностей!
Но эти гады оскалились мне в ответ и притащили какую-то палку. На её конце мерцали маленькие разряды, переходящие в молнии.
– Сукины дети… – прошипела я.
Когда палец крако́на перестал держать меня за губу, я не удержалась и хватанула гада за тонкий пальчик. Раздался характерный хруст и кракон заверещал, в ужасе разглядывая свою конечность, лишённую одного пальчика.
Я смачно сплюнула эту гадость и радостно оскалилась зрителям.
Смотрите, сволочи, я та ещё штучка! Откушу и не подавлюсь! Так что не вздумайте меня покупать!
– Посмотрите, сколько экспрессии и страсти в самочке! Элитный товар, который достанется только самому смелому и самому сильному самцу! Кто возьмётся за укрощение красавицы? Начальная цена – квадриллион битов!
Зал зашумел, посыпались ставки.
С ума сойти… Да быть того не может!
Меня хотят купить!
Даррен, где же ты?!
– Восемьсот квадриллионов битов!
– Я даю восемьсот сорок!
– Девятьсот! Она моя!
Шумные голоса зрителей слились в ужасающую какофонию звуков, вызывая мгновенную головную боль.
– Один дециллион битов! – раздался громогласный голос, заглушающий все остальные.
После этого заявления все голоса стихли.
– Ско… сколько? – заикаясь, переспросил кракон.
Но вдруг здание затряслось, заныли и застонали металлические перекрытия, с потолка посыпалась каменная и металлическая крошка.
Секундная тишина и… грянул взрыв.
Будто небо раскололось.
До слёз ослепили
