может, ты ничего и не помнишь, и Законы наши позабыл, но это еще не означает, что ты смело можешь их нарушать. Господь предписывает каждому одинаково!
Андрей хотел было засмеяться, но, заметив строгое лицо Кати, постарался сдержать себя. Катя уже не стеснялась и продолжала смотреть Андрею прямо в глаза, в которых читался легкий испуг от незнания, что делать. В каком-то смысле ее взгляд можно сравнить со взглядом матери, которая пытается выяснить у ребенка, в чем он провинился, в то время как этот ребенок, боясь сказать правду, нескончаемо начинает врать в надежде избежать наказания, тем самым навлекая на себя еще большую беду. Под давлением Кати Андрей, уже не удивляясь постоянному упоминанию о Боге, спросил о нарушенном им законе. Не стоит сомневаться, что слово «нарушенном» он хотел заключить в кавычки.
– Отношения между мужчиной и женщиной – это святое. Только брак, основанный на взаимной любви, получает Его Благословение. Объятия, которые ты хотел мне подарить, имеют право на существование только в браке. Наш случай Господом не приветствуется.
Андрей начинал злиться: его раздражала чрезмерная религиозность здешних людей. На протяжении жизни он нейтрально относился к церкви: бывало, посещал службу с родителями, иногда читал молитвы, в ситуациях, когда охватывал страх, тоже обращался к Богу. А теперь, когда этого «стало слишком много», ему становилось не по себе. Он чувствовал, будто его свободу ограничивают. Это вовсе не означает, что он относился с неуважением к образу жизни здешних людей, а скорее всего, он просто не привык так жить, что создавало для него определенные трудности.
– Вы всегда такие религиозные? – отвернув от Кати свой взгляд, Андрей направил его в пруд, где уже начинала виднеться тусклая Луна.
– Что значит религиозные? У Бога только одни правила. Либо ты их выполняешь и Он приближает тебя к себе, либо отрицаешь, тем самым отдаешь свою душу на растерзание Дьяволу. Третьего не дано. Знаешь, ты начинаешь говорить, как те приспешники, что присягнули Нечистой Силе. Выбрось эти грязные мысли из головы. А на сегодня об этом хватит говорить. Завтра, возможно, ты почувствуешь Его Мощь и все вспомнишь.
Андрей смотрел на ее лицо. Нет, не так. Правильнее будет написать: «любовался ее лицом». На нем не осталось прежней строгости, и Катя вновь превратилась в ту скромную девушку, которая боялась взглянуть на Андрея у Любы дома и которая так очаровывала Андрея.
– Я могу тебе предложить свою руку.
Не дожидаясь ответа, она обхватила ладонь Андрея; они оба развернулись по направлению к пруду, где лунный силуэт был уже отчетливо виден. Он блестел на этой застывшей на месте воде, вдохновляя нечто спокойное, нежное и, можно даже написать, волшебное в душе тех, кто на него смотрел.
– Андрей, – обратилась Катя к парню, – если в твоей сказке живет правда, то, возможно, Луна скоро вновь станет испускать свой собственный свет.
– Как это? – удивился Андрей столь неожиданному предположению держащей его ладонь девушки.
