сожалению, а может и к счастью, никакой компенсации мы вам предлагать не будем, если Вы об этом. Это может внушить Вам ложную уверенность в победе в суде. Но это не так, у Вас нет шансов. – Она сделала вид, что задумалась. – Но передав нам права добровольно, не доводя разбирательство до суда, Вы избежите позора, когда вмиг превратитесь из состоятельного человека в нищего, из героя в изгоя.
– Единственное, что мы можем предложить Вам, – влез в разговор молчавший всё это время мужчина неопределённого возраста, сломав чётко выстроенную схему общения моей собеседницы и заставив её поморщится, – это должность пиар менеджера Игры в Корпорации, с окладом чуть выше среднего, и то, только из уважения к Вашему статусу первого человека вышедшего из виртуала в реальный мир. Это, на самом деле, навсегда оставит след в истории и привлечёт дополнительных пользователей. Это первый шаг, который приблизит человека к бессмертию, и Вы можете сделать его вместе с нами. Или можете отвергнуть наше предложение, и прозябать в нищете и забвении на обочине прогресса.
– Это Ваши люди убили Николь? – Неожиданно для самого себя, спросил я, не особо надеясь на честный ответ, не у тех людей нужно спрашивать.
– Нет, мы к этому не причастны. – Женщина с яркими алыми губами, посмотрела на меня голубыми уставшими глазами, в которых на миг промелькнуло сочувствие. – Не стоит делать из нас монстров. Да и зачем нам это?
Боров, сидящий напротив меня, снова противно ухмыльнулся.
– Тебе смешно? Ты видишь что-то смешное в гибели девушки? – Спокойно и тихо проговорил я, зная, он меня прекрасно слышит в тишине этой огромной комнаты. – Или ты посмотрел репортаж с места её смерти и сейчас, вспомнив растекающуюся под ней лужу крови, тебе стало очень смешно и забавно? Или тебя просто смешит твой тройной сальный подбородок и твоя жирная потная туша, которую ты видишь в зеркале каждый день? – Зря я вообще начал говорить и сам себя распалять, от этих слов становилось хуже только мне, но никак не ему.
– Нет! – Он попытался пожать плечами, что было очень сложно разглядеть под этой горой жира. – Смешно видеть, как ты вошёл сюда уверенно и с высоко поднятой головой, а выйдешь через пять минут, вылетев из двери с отпечатком подошвы охранника у себя на заднице.
Его коллеги мерзко заулыбались, подражая толстяку, с разных сторон послышались несколько прорвавшихся смешков.
И глядя на их самодовольные и ухмыляющиеся рожи, я снова вышел из себя. Время замедлилось – я ускорился. Резко встал, за секунду разметал тяжеленые дубовые стулья, выкинув два или три из них через огромные панорамные стёкла, перевернул большой дубовый стол, и врезал в наглую жирную морду, сидевшего передо мной борова. Лишь в конце смазав удар, чтобы не покалечить и не убить его, хотя очень хотелось сделать ему побольнее.
Двери в зал медленно распахнулись, и так же медленно ворвалась охрана, выпустив в меня несколько разрядов из табельных электрошокеров. Попытавшись выпустить – слишком всё медленно
