дочь Янтаря и Вереска в проклятую Тавирру – это всё равно что сдаться, а для балерита это равносильно бесчестной смерти.
Поэтому, как только пересекли границу, Викфорд велел королевский штандарт убрать, а отряду переодеться, чтобы не привлекать внимание. Но кто-то зоркий всё же разглядел герб на его плече. Князь усмехнулся. Стрела попала точно в голову белого волка, вырвав ему зубы.
Дурной знак!
Злость понемногу отступала, и становилось понятно: если бы их хотели убить, уж точно послали бы не мальчишку с десятью стрелами против вооружённого отряда лучших тавиррских псов.
И он отпустил Бирна.
– Разберёмся в Адерине. Не думаю, что нам трудно будет найти хозяина этой стрелы. Найдём и вздёрнем его на городских воротах именем короля и в назидание остальным, – громко произнёс Викфорд и спрятал стрелу в седельную сумку.
Отряд ещё некоторое время ждал, пока князю перевяжут рану, и торопливо направился вниз по ручью – из леса следовало выбраться как можно скорее.
Часть 1. Замок Кинвайл
Глава 1. Свадебное платье
За месяц до происшествия в лесу…
– Матушка, матушка, ну можно мы хоть одним глазком взглянем на платье! – младшие дочери найрэ Нье'Келин окружили мать – высокую худую женщину, умоляюще вцепившись в юбки.
В другое время она отстегала бы их хворостиной и выставила за дверь, заставив за непослушание трижды прочитать «Молитву о смирении», но сегодня Бригитта Нье'Келин была в благодушном настроении, а такое с ней бывало крайне редко.
– Хорошо, одним глазком и молча. Услышу гвалт – отошлю пасти гусей! А теперь покажите руки – не хватало ещё, чтобы вы насажали жирных пятен на суасский шёлк! – грозно произнесла почтенная мать семейства.
Осмотром рук она удовлетворилась и отпустила детей. Те сорвались с места, как стая пичуг, и помчались наверх по деревянной лестнице быстрее ветра, туда, где в спальне их двоюродной сестры Эрики на старом лоскутном одеяле было разложено невиданное великолепие – самое красивое платье из всех, какие им приходилось видеть в жизни. Свадебное платье.
Платье и правда оказалось изумительным. И хотя Эрика теперь была сиротой, а в доме Нье'Келин жила по доброте душевной своей тёти Бригитты, но тётя относилась к ней, как к родной дочери, и потому денег на платье не пожалела. Пусть война и обобрала этот край до последнего медяка, но при взгляде на серебристые переливы тончайшей ткани, подбитой понизу широким кружевом, всем казалось, что вместе с этим платьем в дом вернулась и частичка давно забытой радости.
Девочки уселись прямо на полу в рядок – ни дать ни взять стая воробьёв на бельевой верёвке. Прикасаться к платью им, и правда, было боязно, и Эрика, видя, как их снедает любопытство, даже рассмеялась.
– Да можете потрогать, оно вас не съест! Только не все сразу!
Они прикасались осторожно,
