насквозь промокла, что же
Вся одежда липнет к коже?
С неба реки льются люто,
Будто сверху едет смута
В колеснице да грохочет.
Эшу сам себе бормочет:
«Гости в небе объявились
Да без спросу заявились!
Не пройти царя им мимо».
Первой в бой неуловимо
Мчится Ойя, свет бросая.
Царь, за нею поспевая,
Кликнул клич, великий Шанго81,
Духам всем, любого ранга.
Восемь сотен рядом встали,
Все ориши вмиг предстали.
Меркурьев день VII
«Кто такие? С чем явились?» –
К чужакам все обратились,
Чужаки же отвечали:
«Нас за беглецом послали»,
Но то – ложь, ориши знали,
Деву выгнали те сами.
Чужаки не ожидали,
Что в неведомые дали
Блуд уйдёт, вот и вломились.
В лад ориши возмутились:
«В наших землях в небесах
Да в широких берегах
Мы – владыка многоокий.
Тут закрыта вам дорога!»
Чужаки договориться,
Дабы с девой возвратиться,
Попытались, но, к несчастью,
Потерпели крах пред властью
Местных духов. Развернулись
И ни с чем к себе вернулись.
Юпитеров день VII
Минул дождь, и небо ясным
Снова стало, вся опасность
Позади осталась. «Эшу
Другом оказался», – теша
Всё себя надеждой горькой,
Блуд подумала. Но сколько
Ей ещё придётся в жизни
Уповать на случай? Мысли
Вязли в тёмных подозреньях,
До того, покуда тенью
Жизнь былая не покрылась.
Тут-то Блуд переменилась,
Кто такая – знать не знает
Да сестру не вспоминает,
Будто новыми глазами
Познаёт мир день за днями.
Невзначай дневное Солнце
Греет кожу. Лишь коснётся
Утром лика озорницы –
Льётся смех из уст зарницей.
Венерин день VII
Разбудила Эшу громким
Смехом, у песчаной кромки
Берега, оскалясь пеной,
Море воет. По колено
Блуд в воде стоит, забывшись
Да любуясь светом свыше82.
Каждый день, лишь высь пронзая
Оком солнечным, светало,
По обычаю ступала
Жажду утолить. Сухая
Твердь земли питалась с нею.
Становилась всё живее,
Гром, молния, огонь
То, что сверху
