style="font-size:15px;"> – Будьте добры, проведите меня, – попросил он.
Старичок повернулся и скрылся за углом, Роберт поспешил за ним. Тот успел миновать половину длинного коридора, обернулся и недовольно посмотрел на следователя, нахмурив кустистые седые брови.
– Чаво застыл? Потарапливайся, – прикрикнул он на Роберта, когда они поравнялись, забубнил себе под нос: – Бросила нас Марта, оставила на съедение чудищам лесным.
– Что вы говорите? – переспросил Роберт старичка.
– Чаво, чаво, а то говорю, шо нет красавицы нашей больше. Недоглядели за ней, оставили одну.
– Ей кто-то угрожал? – поинтересовался Роберт.
– Сбрендил, что ли?! – осерчал старичок. – Я бы сам придушил поганца.
Он потряс перед Робертом скрюченными жилистыми руками.
– Она с Володькой шибко повздорила прошлым вечером, – смилостивился старичок. – Ох, и кричали они! Ажно стены ходуном ходили. Актрисульки те попрятались, дрожали. А она вышла да как громыхнёт-то дверью, аж люстра замоталась. Володька за ней бежит, кричит: «Убью ведьму!». А она знай себе идёт и хохочет.
Старик остановился перед красными дверями, смахнул ладонью скупую мужскую слезу, шмыгнул носом, а затем распахнул створки перед следователем и с ненавистью прошептал:
– Заарестуй долговязого выскочку.
Роберт вошёл в зал. Пустые ряды кресел цвета морской волны полукругом нисходили к сцене. Актёры готовились к вечернему спектаклю. Владимир Филимонов, заслуженный режиссёр Имбирска-на-Ангаре, был не в духе. Высокая тёмная фигура металась рядом со сценой, истошно крича и размахивая руками.
– Бездари! Вы что первый раз вышли из-за кулис?! Вы позорите театр!
Девушка подошла к самому краю, перегнулась и пыталась что-то сказать, режиссёр резко отскочил.
– Отменить?! Ты в своём уме?! Кто уверял меня ещё вчера, что справится с ролью лучше Марты? Ты сама! Соберитесь, тряпки. Начнём с самого начала.
Роберт спустился по ступенькам к сцене. Мягкий бордовый ковролин приглушал шаги. Владимир сидел в кресле в первом ряду, закинув ногу на ногу. В приглушённом свете софит волосы режиссёра искрились рыжиной. Серый костюм подчёркивал белизну кожи. Владимир взмахнул рукой, давая команду начать репетицию. Длинные ухоженные пальцы с округлыми ногтями без единой царапинки. Роберт перевёл взгляд на свои руки, несмотря на тщательный уход, они выглядели неряшливо, будто целый день провёл за отбойным молотком. Он вздохнул и спрятал их в карманах брюк.
– Что вы застыли? – голос Владимира всколыхнул воздух, обволакивая со всех сторон. – Живее, живее.
На сцену вышла троица – Пьеро, Арлекин и Коломбина, последние закружились в танце. Страдалец, развернувшись вполоборота к зрительному залу, заговорил надрывным голосом, признаваясь девушке в любви. Роберт сел в кресло рядом с режиссёром.
– Добрый день, –
