style="font-size:15px;"> – Мисс Вирджин! Так какая форма у этой прелюдии? Вы нашли каданс в последнем предложении? – строгий голос профессора по анализу музыкальных произведений заставлял Вирджин сжаться от страха.
Она тщетно смотрела в ноты в поисках злосчастного каданса. Благодаря Лукасу, Вирджин уже знала это проклятое слово и что под ним скрывается, вот только в этот раз система не сработала. В прелюдии что-то было не так, и она это явно выпускала из виду.
– Какая у вас тональность в конце? – Профессор уже стоял прямо над ней, и его тень падала на планшет с нотами.
Взгляд Вирджин быстро скользнул к ключу, стоящему вначале строки.
– Си-бемоль… минор?
Тяжелый вздох профессора возвестил об ошибке.
– Увы, мисс Вирджин. Похоже, вам снова придётся поработать после уроков. Разберите эту и ещё три следующие прелюдии самостоятельно и пришлите мне анализ до завтрашнего утра.
«Да где же я ошиблась?» – недоумевала Вирджин. Она вновь взглянула на ключевые знаки – пять бемолей. Может, это мажорная прелюдия? Эх, она безнадёжна! Вирджин уже по обыкновению принялась тереть виски: голова раскалывалась. С проклятым анализом она просидела уже три ночи безвылазно, и кажется, возненавидела Шопена! Словно назло ей вечно попадались именно незнакомые произведения. Только вчера она прослушала первые десять прелюдий и парочку последних и надо ведь, чтобы ей досталась та, что в середине, да ещё самая длинная и сложная! Эти профессора просто издеваются над ней! К счастью, прозвенел звонок, и Вирджин вздохнула с облегчением. Следующий урок ей нравился значительно больше.
– Ре-бемоль мажор, сложная трехчастная, – проходя мимо неё, произнёс худощавый смазливый мальчишка. – А ещё она звучит в рекламе зелёного кофе!
Вполне возможно, вот только Вирджин была отрезана от Сети уже второй месяц и едва ли могла знать что-то о недавней рекламе. Она проводила взглядом спину мальчишки. Вроде бы его звали Никото, и он играл на арфе. Профессор Свон был весьма им доволен, впрочем, многие ученики успешно справлялись на его уроке. Лукас и Джаспер вечно впереди всех! И только она, Вирджин, каждую неделю заканчивает со штрафными баллами. Правда, в последний раз она заметно сократила их до трех, что уже можно было считать серьёзным достижением. И этому, конечно, поспособствовал планшет, принесённый Тодо. Вирджин с ним фактически не расставалась. Она слушала музыку по пути в столовую и в классы, даже тащила с собой в душ. Не вынимала наушников и за трапезой и ложась спать, нередко просыпаясь ночью от громогласных маршей или патетических частей симфоний. Вот и сейчас, она надела наушники и включила злосчастную прелюдию, и лишь затем подхватила рабочий планшет и направилась в другую аудиторию.
– А он прав, – с печалью признала Вирджин уже после первых нот. Прелюдия была мажорной. Когда же она уже научится смотреть в ноты и соображать, а не уповать на свой феноменальный слух?! Прослушав композицию ещё несколько раз, Вирджин устало склонилась над рабочим планшетом. Пора было писать профессору.
