Ничего, сломанный нос украсит смазливое личико.
Злате показалось, что от такой пощечины у нее сломается шея, так сильно голова дернулась. Она даже кричать не могла – испугалась. Страх сковал все тело, сердце жгли несправедливые обвинения.
– Сучка! Все вы бабы шлюхи! Это из-за него ты развод хотела, да? Еще раз увижу – яйца отрежу, а потом убью, – орал муж, запустив сотовый в стену. Пинок под ребра. – От него хотела рожать? От этого пидораса? – от следующего удара Злата отключилась.
Это ее и спасло, зло сплюнув на нее, Иван прошипел:
– Очухаешься, потом продолжим, сучка! – и выскочил, хлопнув дверью.
Соседи вызвали полицию, скорую, спасателей. Ломали дверь. Избитую и без сознания балерину увезли в реанимацию – сотрясение, ушибы, трещина ребрах. Две недели в больнице под скандалы Ивана и ужасная в своей правоте фраза медсестры: "Вот тебе и прима-балерина". Как пелена с глаз спала.
Мать в обморок упала, когда позвонили из больницы, отец хотел найти Ивана и убить – насилу удержали. В голове не укладывалось, что такое могло произойти с их принцессой, любимой доченькой, а они ничего не замечали. Было стыдно и страшно одновременно.
Из театра позвонила секретарь и сообщила, что "Злата уволена задним числом по собственному. Подвергать опасности жизни сотрудников никто не желает". Да ее теперь в городе никто на работу не возьмет – побоятся. После больницы последовал тяжелейший развод, а Иван вел себя так, будто ничего страшного не случилось. Не стеснялся всем рассказывать, как любит жену и жизни своей без нее не видит. Что он на коленях вымолит прощение. Началась жизнь в четырех стенах родительской квартиры, но долго так продолжаться не могло, да и бывший муж с каждым днем чувствовал себя все более безнаказанным. За избиение ему ничего не было – отмазался. Злата понимала, что в родном городе ничего не получится – рано или поздно он подкараулит и никто не знает, что сделает. Но и уезжать было страшно – как, куда? Эти вопросы не давали спать спокойно. Для родителей это будет удар, родня кое-как отошла от одного шока, а тут она собирается устроить им второй. Вот так и получилось, что холодным октябрьским вечером Злата ушла из дома, чтобы зашуганной теткой с потухшим взглядом сесть в ближайший автобус.
Глава 5
– Крис, детка, да ты развратница, – довольно урчал Ромка, лапая аппетитные формы любовницы. Кабинет занял Костик, не желающий там такого и запретивший разврат на его рабочем месте. Пришлось занять номер, до квартиры он бы не доехал. Прихватив вискарь, двинулся по коридору, так и не сняв руку с попы девушки. Брать предлагаемое он никогда не стеснялся.
– Такая, да, – она снимала обтягивающее платье с леопардовым принтом. – И тебе это во мне и нравится.
На такое самоуверенное заявление Романовский только хмыкнул: крошечное кружевное белье, чулки, распущенные волосы – секси-крошка. Только вот одна проблема – он совершенно о ней забывает вне постели.
