что ли, и есть сестра этого бандюги? – нарушила Клавдия тишину.
– Вы об Андрее? – на всякий случай уточнила Алька, поднимаясь и настороженно вглядываясь в непроницаемые глаза женщины.
– А о ком же еще?
– Да, – кивнула девушка и протянула ладонь. – Алька… Алевтина Карамзина.
– Ишь ты! – фыркнула Клавдия, пожимая протянутую ладонь крепким мужским пожатием.
– Согласна, что фамилия несколько претенциозна, – попыталась улыбнуться Алька, но улыбка вышла кисловатой. – А вы Клавдия?
– Угу, – кивнула женщина. – Я живу с Мишкой. Ты с ним уже виделась. Ну что же нам с тобой делать-то прикажешь, Алька? Домой поедешь?
– Нет, нет, – испуганно закачала головой девушка, колыхнув разметавшимися кудрями. – Домой не хочу!
– Ну тогда иди за мной…
Она взяла в одну руку тяжелую Алькину поклажу и, саданув другой девушку по плечу, что, наверное, должно означать дружеское расположение, повела гостью по коридору к своей комнате.
На удивление, там было чисто. Старенький диванчик аккуратно заправлен вытертым, но свежевыстиранным покрывалом. Домотканые половички на полу, как и огромный с бахромой абажур под потолком, придавали комнате немного уюта.
– От прежних жильцов все осталось, – пояснила Клавдия, заметив интерес девушки. – Я с плавания вернулась, а жить и негде. Комнату тут сняла, а барахло съехавшие жильцы оставили.
– Понятно, – кивнула Алька, обессиленно опускаясь на белый пластиковый стул, скорее всего позаимствованный из ближайшей пивнушки. – Так где же Андрей?
Клавдия переглянулась с Михаилом, который настороженно поглядывал из угла, и загадочно хмыкнула.
– А нету Андрюхи-то, – пояснила она, опустив ее сумку на пол у платяного шкафа. – Он соседнюю комнату снимал. Появлялся крайне редко. Мы уже с Мишкой знали – если здесь, значит готовый. Ну в том смысле…
– Я знаю, что означает «готовый», – поспешила вставить Алька.
– Ну вот, значит. – Клавдия села на стул напротив и продолжила. – Потом он дня три похмелялся. Нас все к себе зазывал. Я-то не употребляю, а вон Мишка с ним сиживал.
Мишка издал возмущенный вопль, протестуя против несправедливости замечания Клавдии. На что она лишь снисходительно ухмыльнулась и принялась барабанить длинными цепкими пальцами по своей угловатой коленке. Но ее молчание подогревало его еще больше. Он принялся метаться по комнате, размахивая руками и вспоминая дни, когда и Клавдия была не прочь пропустить стаканчик-другой за счет хлебосольного соседа. Одна его фраза, в которой Клавдия почему-то сравнивалась со страусом, той особенно не понравилась. Издав победный клич, она вскочила со стула и с диким воплем врезала неблагодарному сожителю по физиономии.
По силе они почти не уступали друг другу, нанося хлесткие удары и перемежая все это непечатными словами. Как долго продолжался бы
