говоря языком профанным, соития мужчины и женщины. Иногда она шутливо принимала одного, ликующе играя какими-то кольцами в воздетых руках; иной раз соитие было более страстным и мужчин было двое, и тогда она словно забавлялась, дразня их, заставляя яростно размахивать палицами, держась руками за огромные перевозбужденные члены… Кроме оргиастических сцен на камнях было множество изображений разных животных: коровы или коня, убегающей лани, ящерицы… Ничего подобного я не видел даже на Гобустане.
– Что это, Фикрет-муаллим? 32 – только и нашелся спросить я.
– Мы называем это «Ахдаш-дюзи», «эротические камни», – улыбнулся Фикрет, видя наше изумление. – Они были найдены здесь, на Апшероне, еще в конце 60‐х годов. Но где бы тогда мы могли их выставить? Хранили их в бане, потом в мардакянской башне, так что еще один камень – пятый – рассыпался… Сохранились только его фотографии и прорисовки… Как установил наш археолог Идрис Алиев, главная героиня всех этих действ – Инанна – шумерская богиня плодородия и плотской любви 33. Она опознается по кольцам, которые держит в руках. И эти рисунки на камнях – фактически просто прорисовка древнего мифа, который был записан в стране шумеров на глиняных табличках. Под Майкопом, кстати, тоже найдены подобные изображения 34…
Майкоп – город на западе Северного Кавказа, возле Черного моря – Апшерон на Каспии – и Месопотамия – как это связано? Я на Гобустане-то уже не осмеливался выдавать свои догадки за какое-либо подобие суждения. А тут… Мы оказались в кругу вопросов без ответа…
Фикрет запер домик, и мы зашагали к выходу. Неожиданно он остановился:
– А на эту статую вы, видимо, не обратили внимания?
Назвать статуей то, на что он указывал, мог бы только завзятый авангардист: тело представляло собой каменный монолит со сквозной дыркой на месте сердца. Массивное правое плечо не было толком выявлено; левое было какое-то истонченное, вздернутое, и яйцевидной формы голова…
– Интересно, что голова снимается, – сказал Фикрет и легко снял голову, крепившуюся к монолиту тела простой палочкой-штырьком. – И при этом сердце – как будто вырезано. Для чего это, Василий? Может быть – имитация человеческого жертвоприношения?
Видимо, мы с Азером следили за его рассуждениями с такими тупыми рожами, что он невольно мягко засмеялся, глядя на нас. С Фикретом было легко: он не загонял собеседника в угол своей эрудицией. Ему просто нравилось играть загадками.
Мы прошли по музею и заперли входные ворота.
– Еще по чашке чаю? – предложил наш хозяин. – Мы ведь не закончили…
Самолет у меня был чуть не в одиннадцать, времени было полно, и я опасался только того, что мой разум устанет следить за культурологическими пасьянсами, которые с такой скоростью раскладывал перед нами Фикрет. Но уходить решительно не хотелось…
И мы вновь
Муаллим – буквально «учитель», уважительное обращение к мужчине старшего возраста.
Инанна – в шумерской мифологии богиня плодородия, плотской любви и распри. Мифы, связанные с ней, чрезвычайно запутанны, что свидетельствует об их архаическом происхождении. Однако архетипически Инанна воплощает собой могучие силы природы – женственной, похотливой, плодоносной, но иногда непредсказуемо вероломной и безразличной к понятиям добра и зла.
Современные ученые сходятся на том, что жители западного берега Каспия IV тысячелетия до н. э., так же как и жители Северного Кавказа, были представителями одной культуры и одного народа, пришедшего с юга из верхнего Двуречья и с восточных берегов Средиземного моря. См:. Клейн Л. Майкоп: Азия? Европа? // Знание – сила. 1987. № 2.
