стряслось? – я потерла руками слезящиеся глаза, отвела их в сторону от ненавистной строительной сметы.
Прислали уже пятую по счёту – да сколько можно! Видимо, очень качественно перевожу, заказчику понравилось. Но это не документ, а какой-то ужас. Я получаю «слепой» отсканированный текст и должна не только расшифровать и перевести термины, но и внести все данные в таблицу, не ошибиться в цифрах, да ещё и в скобках продублировать каждую сумму словом. А в итальянском языке это тот ещё квест! По экрану ползают вот такие хвостатые крокодилы: seimilaquattrocentocinquantotto (это значит – шесть тысяч четыреста пятьдесят восемь).
В общем, я уже замучилась!
– Привет, Катя. Ты осталась без работы и ни слова мне не сказала.
– Работы у меня хватает! – с горечью усмехнулась я и покосилась на ворох распечаток на диване.
– Катя, ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю! Почему шифруешься?
– Не хочу вешать на вас свои проблемы.
– Я это уже слышал. И сказал тебе – ты только этим и должна заниматься: вешать на меня свои проблемы. А я их буду решать.
– Кирилл Андреевич, я собиралась вам рассказать, но не успела. Как вы узнали? Кто меня сдал?
– Коля позвонил в «Аванту», чтобы подготовить документы для Франции, и выяснилось, что ты там больше не работаешь. Что у вас произошло? Глеб молчит, как партизан.
– У моего бывшего мужа влиятельные родственники. На Глеба круто наехали. Припугнули разнообразными карательными мерами, потребовали меня уволить.
– И Глеб послушался? – удивился Кирилл Андреевич. – С готовностью выставил тебя за дверь? Странно.
– Нет, он сопротивлялся. Я сама заставила Глеба подписать моё заявление. Пообещала порезать маникюрными ножницами в лапшу его дизайнерский костюм и разрисовать медузами любимый ежедневник. Он у него в обложке из змеиной кожи.
Сейчас я уже могла шутить на эту тему, а вот полторы недели назад мы в офисе дружно обливались слезами.
– Медузами?! Кошмар! Да ты опасная девочка! – с трепетом воскликнул директор. – Ладно, понимаю, зайчиками… Но медузами! Это кощунство. Я бы тоже сдался под таким сокрушительным натиском.
– У вас тоже есть любимый ежедневник?
– Конечно. У каждого мальчика он есть. Ладно, тебе, так и быть, позволю на одной страничке нарисовать медузу. Но только маленькую, поняла? Малюсенькую! В уголочке!
– Ой, спасибо, Кирилл Андреевич, вы так добры. Я просто опять начинаю дышать полной грудью благодаря вам.
– Вот! А говоришь – не хочу вешать проблемы, бу-бу-бу. Вешай! Кстати, полная грудь – это очень и очень хорошо!
– Да ну вас, Кирилл Андреевич!
– Значит, ты теперь безработная.
– Да, Глебу пришлось меня уволить. Не хочу, чтобы «Аванта» пострадала.
– Понятно. Ты поступила как настоящий друг. Пожертвовала собой, спасая друзей. Но что теперь?
– Хожу на собеседования. Да что-то никто меня не берёт, – траурно пробубнила я. – Так трудно, оказывается, найти
