растанут проталины,
Треснет под тяжестью лисьей остаток льда.
Ты не жалей эту хитрую бестию,
Пусть она в чистой воде растворяется
И не воскреснет в душе твоей никогда!
Бог Всемогущий, Всесильный и любящий!
Верь, эту чашу испил до конца,
Он для того на кресте умирал за нас,
Чтобы любовь наполняла сердца!
*ПЫТКА*
Кровавый след покрывалом стелится
На желтом песке отпечатки ног.
Смотрю на распятие, и мне не верится,
Что эту пытку Он выдержать смог.
Дрожат колени под тяжестью дерева,
Впиваются в плечи брусья креста,
Давят, сучьями спину царапая,
Святую, невинную спину Христа.
Рваные раны песком наполняются,
Едким стеклом разъедая плоть.
Толпа глумится, народ старается
Жалом насмешки больней уколоть:
«В кого превратился ты, Царь новоявленный,
где твоё царство? Где свита Царя?»
Кричали, плевки в лицо посылая,
Грязью бросая, не понимали,
Что чёрная злоба острым кинжалом
Резала чистую душу зря!
Шаг за шагом, дыхание сбивчиво,
Силы последние сжаты в тиски.
Короной терновой Агнец увенчанный,
Шипы беспощадно впились в виски.
О чем же Ты думал, зубы сжимая,
Под солнцем палящим, от жажды страдая?
По сиплому шёпоту губ разбитых
Слов тихих не разобрать.
Отцом оставлен, друзьями покинутый,
Нервом открытым тело пульсирует,
Кровью и пылью воздух наполнен,
Адская боль не даёт дышать.
Быть может, на миг глаза закрывая,
Ты вспомнил мальчишку, смеясь и играя
Который отцу своему помогает,
Вдыхая древесной смолы аромат?
Или волнение нежное матери?
Взглядом тревожным искала и плакала,
А Ты на пороге храма-отстал,
Мудростью всех Своей поражал.
А может, слова Твои, там, на горе,
Эхом несущиеся в тишине,
Срываясь лавиной вниз, без конца,
В людских следы оставляя сердцах.
За шагом шаг, приближаясь к Голгофе,
Огнём обжигает песок стопы ног.
Какой-то чудак помочь был не против,
Но Ты не отдал Свою тяжкую ношу,
Последние силы собрав в комок.
А память снова картинки меняет
В сознании слабом, теплом согревая
Лица друзей в глазах оживают.
Ваши прогулки под облаками,
Рыбалка успешная, горница светлая,
К Тебе прикоснуться каждый был рад.
Чужую
