что я много путешествовал. С закрытыми глазами могу рассказать, куда ведет кривая улочка Вершоны, если от въездных ворот столицы Булатрии свернуть налево. В кондитерскую тетушки Мом. Аромат ее сдобы густо витает в воздухе, и если у вас не заложен нос, то и вы безошибочно найдете маленькую пекарню. Особенно здесь хороши кренделя, посыпанные маком. Он хрустит на зубах, и только остается в блаженстве закатить глаза. Ничего вкуснее я не пробовал».
Лиса провела языком по зубам, будто надеялась нащупать маковое зернышко. Она точно когда-то ела такой крендель! Она помнит его вкус. Особенно ту слегка подгоревшую часть, где вытекший сахар смешался с маком и застыл карамельной корочкой.
– Это просто наваждение, ничего более! – Ив упорно разубеждала Лису. – Он так хорошо описывает, что и я чувствую сладость во рту! – подруга причмокнула, сглатывая слюну.
– А вот это ты как объяснишь? – Алисия вытащила из пачки, перевязанной подаренной младшим братом красной лентой, письмо. Все послания из дома она хранила в маминой шкатулке, а эти выделяла особо. Красный – цвет любви, а короткие письма-зарисовки пробуждали в ней такую щемящую нежность, что она, даже не видя носителя инициалов З.С., уже любила его. И было совсем неважно, как он выглядит: высокий или нет, приятной внешности или невзрачной. В письмах Лиса видела душу, прекрасную душу, и этого ей оказалось достаточно.
«В тот год полыхали пожары в Нирейби. Жаркое солнце искало лишь причину, чтобы воспламенить все вокруг. Кто знал, что оставленный у открытого окна граненый кувшин с водой сделается лупой и подожжет занавески? Я не герой. Не надо обо мне так думать. И рассказываю свою историю вовсе не из желания похвастаться, какой я удалец. Дело случая, что я оказался рядом и услышал крик: девочка была закрыта в своей комнате, а дом полыхал. Чудо, что я успел. До сих пор вижу сны, в которых я замешкался, опоздал, задержался на постоялом дворе, где хотел искупаться, прежде чем отправиться на поиски нужной мне улицы, и девочка погибла».
– И что тебя в этом письме смущает?
– Я чувствую, как было страшно той девочке. Я… я не могу объяснить, но я знаю, как пахнет ее спаситель.
– И чем он пахнет? – Ивона недоверчиво склонила голову к плечу.
– Гарью – у него опалились волосы. И совсем немножко потом.
– У тебя богатое воображение. Все, что ты чувствуешь З.С. описал: он зашел в горящий дом, выбил плечом дверь…
– Он не выбивал дверь, пролез через окно – оно было высоко, почти под потолком. Девочка не достала бы.
– Давай не будем спорить? У тебя явно разыгралась фантазия. Лучше всего спросить его самого, как он вынес из горящего дома ребенка.
– Написать ответное письмо? Но найдут ли в пажеском корпусе ученика с инициалами З.С.? Не попадет ли мой ответ в чужие руки? Нет, я не буду рисковать.
– Никуда писать не надо. Впереди весенний бал, а он проходит без масок. Вот там и вычислишь своего тайного воздыхателя. А мы с Мажанной тебе поможем.
– А как мы его найдем?
– По
