руками. – Я ничего не знала… Эля, она позвала меня, чтобы я не праздновала Новый год одна, и я подумала, что…
Ком подкатил к горлу и не дал мне закончить, как и сбившееся от нахлынувших эмоций дыхание.
– И ты подумала, – продолжил за меня Самрат, обжигая презрительным взглядом, – что за такие деньги кому-то будет достаточно на красоту твою смотреть весь вечер?
Меня бросило в жар.
– К-какие деньги?.. – выдохнула я, невольно отступив от хозяина комнаты. – Я… не знаю ни про какие деньги!
Ситуация набирала неподъемные для меня обороты. Господи, что же натворила эта Эля?!
– Пожалуйста… Я не брала никаких денег, вы можете спросить у Эли!.. – произнесла я дрогнувшим голосом. – Можно… можно я поеду домой?..
Несколько мучительно долгих мгновений Самрат смотрел на меня с нехорошим прищуром, от которого кровь в венах замедлялась.
– Нет, – отрезал он так, что у меня все внутри упало.
Впрочем, не успела я окончательно испугаться, как строгий князь вдруг соизволил объяснить отказ:
– Сомневаюсь, что в это время ты дозвонишься хотя бы до одной службы такси. А если и получится, в такую метель дом найдут в лучшем случае к утру!
С этими словами Самрат залпом осушил свой неполный бокал и, поморщившись, холодно велел:
– Иди сядь у камина. Стоишь дрожишь.
Вот такой вердикт. И понимай как хочешь. Отпустил бы он, имей такую возможность? Или это просто уловка, чтобы я не чувствовала себя как в западне?
Языки пламени завораживали своим хаотичным танцем. Обняв себя руками, я сидела на низком диване, что стоял напротив камина, откинувшись на гладкую спинку. Самрат в этот момент задержался у музыкального центра, встроенного в стену, выбирая какую-то приемлемую для себя композицию. Наконец музыка с восточным мотивом, которая привлекла мое внимание с самых первых нот, ненавязчиво разлилась по комнате, и очень скоро я буквально кожей ощутила его приближение.
Миновав диван, хозяин комнаты уверенно расположился в большом кресле слева и принялся без стеснения изучать меня взглядом. Чувствуя это пристальное внимание, я лишь раз повернула голову в его сторону, но так и не решилась поднять глаза.
– Как тебя зовут? – вдруг спросил Самрат бесстрастным тоном.
Покосившись на него, я выдержала неловкую паузу и смущенно ответила:
– Аня.
Он склонил голову набок, оценивающе прищурив черные глаза, точно примерял услышанное имя к тому, что видел перед собой.
– И сколько тебе лет, Аня?
Взволнованно сложив руки на коленях, я тут же отозвалась:
– Восемнадцать, – и зачем-то уточнила: – В феврале будет девятнадцать.
В этот момент в дверь неожиданно постучали. Мгновенно встрепенувшись, я напряглась и посмотрела в ту сторону, после чего с заметным беспокойством оглянулась на Самрата. Желудок провалился куда-то
