сложенного сена и начал энергично выдергивать, приминать и раздвигать ещё не слежавшийся, пахучий клевер. Тихонько повизгивая и смеясь, вслед за ним, в образовавшийся проход полезла и Моника.
Иван еще немного пошуровал вокруг себя, раздвигая и расталкивая сено и в образовавшейся пустоте, которая его стараниями углубилась аж до жердины, они с Моникой и устроились, прижались друг к другу и … затихли.
А гроза и дождь всё набирали силу, и постоянный грохот напрягал и слегка пугал Монику. Но вот для Ивана, происходящее снаружи, было за гранью его восприятия. Сейчас для него всё сосредоточилось в одном, в том, что он чувствовал, прижавшись к горячей и возбуждённой женщине. И эти ощущения, и осознание того, что может произойти дальше, наполняли его радостью и тревожным ожиданием.
Как известно Иван и раньше сближался с женщинами, но вот до финала дело так ни разу и не дошло. И, скорее, потому что он не был готов к подобному, возможно, что это чувствовали и женщины, находясь рядом с ним.
Не помогали в таких ситуациях и бесчисленные прокрутки в голове всей последовательности действий, потому что всякий раз реальность была несколько иной, чем та, на которую он рассчитывал. Мешали и переполнявшие его чувства и какая-то ненужная суета, а главное – боязнь последствий.
Памятными в этом плане были и проводы в армию, когда затянувшаяся возня с соседкой Тамарой, так и закончилась ничем. А всё потому, что и здесь не было с его стороны должной настойчивости.
Где-то на уровне подсознания он понимал, что случись подобное, да ещё и не дай Бог с последствиями в виде беременности, то это может связать его навсегда с девушкой, которая была ему приятна, мила и не более того. Возможно, что она и любит Ивана, только у него к ней, кроме интереса как к женщине, других чувств и не было.
И вот стечение обстоятельств снова свели его с женщиной, перед которой у него нет, и не может быть никаких обязательств, а значит и никаких тормозов и страхов. И это осознание, и готовность воспользоваться им и подвигло его на дальнейшие действия.
Перед лицом Ивана были её мокрые плечи и, чуть повернув голову, он прикоснулся к ним щекой. А потом ещё чуток повернулся, и уже губы его коснулись её плеча, и такая упоительная благостность наполнила организм, что глаза сами закрылись, а губы еще сильнее прижались к её солоноватому от пота телу, а затем, скользнув по нему, коснулись и шеи.
Моника пошевелилась, откинулась чуть назад и улеглась поудобнее, и теперь уже её груди были напротив его лица и он, как бы шутя, ткнулся носом в ложбинку между ними. Но Моника была спокойна, и только улыбка тронула её лицо. Иван сдвинул бретельку сарафанчика с её плеча, а затем и бретельку бюстгальтера – оголив одну грудь.
Моника вздохнула и быстро освободила от бретелек и другое плечо и две груди оказались перед лицом Ивана, и ему ничего не оставалось, как зарыться в них и вздрогнуть от избытка чувств, которые уже переполняли его.
Он шумно выдохнул, немного успокоился и просунул руку под резинку её трико
