Марат не смотрел на меня так. Его глаза были злыми. Я сразу поняла, что пощады не будет.
– Откуда ты здесь взялся? – беспомощно заныла я, пятясь в кухню.
А Марат шел вперед, наступал на меня, загоняя в угол.
– Откуда ты здесь взялась, Саша! –вернул он мне претензию. – Неужели из всех городов нужно было выбрать именно тот, где я родился?
– Он просто большой и красивый.
И добавила про себя: «Прямо как ты».
Я нелепо оправдывалась и думала что-то совсем несвоевременное.
Мне нужно бежать, спасаться, сопротивляться из последних сил, а я любуюсь им. Марат хмурил брови и продолжал наступать. В образе хищника он волновал меня не меньше. Я вся тряслась, пытаясь сделать хоть что-то ради спасения собственной шкуры и ради своего ребенка. Мысли о Дане придали мне моральных сил, но физически я оставалась маленькой и беспомощной. Да и какой смысл защищать Даниса от его же отца?
Марат прижал меня к холодильнику. Я снова зажмурилась, не имея понятия, что он будет со мной делать.
– Казань, Саша! Какого черта ты сюда притащилась? Ты же знала… Ты все прекрасно знала. Это большая ошибка.
– Большая ошибка, большая ошибка, большая ошибка, – повторяла я, глотая слезы.
Большой ошибкой я считала свой корыстный выбор в день свадьбы. Да и задолго до свадьбы. Если бы я выбрала тогда Марата… Что было бы, выбери я Марата? Он просил меня рассказать Жене. Он был готов забрать меня с проклятой свадьбы. Он точно не отказался бы от ребенка. Я точно не рыдала бы сейчас, чувствуя себя такой маленькой, глупой, загнанной в угол.
Моя большая ошибка, мой выбор. Они привели меня к холодильнику, к отчаянию и страху. Я боялась Марата сильнее, чем кого бы то ни было. Он был больше меня, сильнее, умнее. Он злился на меня и поэтому легко вернет Жене, если пожелает. Я начала смеяться сквозь слезы. Удивительно и нелепо. То, что я считала для себя и ребенка благом, счастьем, – теперь сущее наказание.
Кому, как не Марату, казнить меня.
Я сто раз была согласна с его злыми горящими глазами. Я могла принять любую кару, но Дан… Дан точно не заслужил ни капли расплаты за мои грехи.
– Плачешь теперь, – проговорил Марат со злой насмешкой в голосе.
Усугубляя мое положение, я начала еще и смеяться.
– Что мне еще остается? – выдавила я из себя слова вперемешку с истерикой.
Марат был так близко. Я чувствовала его дыхание на своем лице. Он прижимал меня к дверце холодильника корпусом, и я чувствовала даже на грани нервного срыва неуместное бушующее волнение.
Он положил ладонь на мою шею, сжал горло. Мне бы дрожать от страха, но я вибрировала совсем по другому поводу. Невыносимое, разрывающее на куски вожделение вперемешку с адской болью сводили меня с ума.
– Забавно, Саш. Ты опять в моей власти. Я могу сказать ему, позвонить. Стоит лишь назвать город, и твое стратегическое бегство моментально
