style="font-size:15px;"> – Лохмотья, как ты изволила выразиться, для того и существуют, чтобы прикрывать наготу. – Моя улыбка сразу померкла.
– Вот ты ее и прикрываешь! А необходимо подчеркивать достоинства!.. Перехожу ко второму вопросу – работа…
– Ну, там у меня все в порядке.
– Согласна, но не совсем. Тебя используют! – И предрекая мое возмущение, продолжила: – Все командировки – твои! Сверхурочные – тоже твои! Если объявляют рабочим выходной день, кто выходит?..
– Я… Но, согласись, мои труды не пропадают даром.
– Хоть это радует. – Подруга устало опустилась на стул. – И наконец перехожу к последнему вопросу – твое жилье!
Я обвела тоскливым взглядом стены и поежилась. Квартирный вопрос был для меня самым болезненным. Получив в наследство огромную четырехкомнатную квартиру, я до сих пор не нашла времени, да, честно признаться, и желания не было, чтобы превратить ее в уютное гнездышко. Не хочу сказать, что в доме царили запустение и хаос. Нет! Чистота для меня была превыше всего. Но начать ремонт, а потом обменять квартиру на более престижный район, вот на это меня не хватало.
– Твои соседи, – продолжала между тем Милочка. – Это же ужас! А теперь еще и эта…
Под «этой» она подразумевала мою новую соседку Валентину. Въехала та сюда совсем недавно, но сразу заявила о себе полночными бдениями, сопровождающимися громкой музыкой.
Тихий ропот возмущения, зародившийся поначалу на засиженных скамеечках у подъезда, постепенно нарастал, достигая неимоверных размеров и высоты нашего с ней этажа. Ярый борец за восстановление справедливости – тетя Наташа, не выдержав однажды накала страстей, взобралась к нам наверх и застучала клюкой в дверь моей соседки.
Долго никто не открывал. Наконец замок щелкнул, и дверь широко распахнулась, являя взору видение, заставившее престарелую женщину замереть от удивления.
– Что вы хотели? – томно произнесла Валентина, опираясь о притолоку.
– Я-а-а?! – только и смогла выдавить из себя тетя Наташа.
– А кто же еще? – фыркнула Валентина прямо в бокал с шампанским, который небрежно держала в холеных пальцах. – Я здесь больше никого не вижу.
Тетя Наташа продолжала молчать, лишь ее подслеповатые глазки продолжали жить своей жизнью, обшаривая полуобнаженное тело молодой женщины.
И поглядеть там, скажу я вам, было на что!
Валентина была практически голой. Узкая полоска кружев, перепоясавшая ее в некоторых местах, пара ажурных чулок да туфли на высоченных шпильках – вот, пожалуй, и все ее одеяние на тот момент.
– Так что вы хотели-то? – начала она терять терпение. – Мне некогда…
– Ишь ты, занятая какая!.. – прокашлялась наконец тетя Наташа, а затем без переходов брякнула: – Тишина, спрашиваю, когда будет?
– Какая тишина? – наморщила гладкий лоб Валентина. – Ничего не понимаю.
– Покой, покой, говорю! – затрясла клюкой вредная
