наставница, заставляя вернуться на беговую дорожку. Айвен пускался легкой трусцой, и женщина почти сразу пристраивалась рядом. Какое-то время они трусили бок о бок, потом она короткими отрывистыми фразами начинала задавать вопросы:
– Ну? Кто?
– Пока никто.
– Правда?
– Да.
– Плохо, курсант.
– Так точно.
И так каждый день. Из-за этого он приходил в столовую и казарму последним, всякий раз оказываясь под прицелом любопытных пристальных глаз.
Они все от него чего-то ждали. Кептена Ким – что он заметит, запомнит и намекнет ей на кого-то подозрительного, на возможного шпиона, затесавшегося в ряды курсантов. Курсанты ждали, когда же он проявит себя и оступится. Пора было что-то предпринимать.
Он явился в душ в числе последних. Большая часть сокурсников уже оделась и выходила из раздевалки, направляясь к казармам. Кого-то ждали наряды, кого-то домашние задания, а кого-то и личное время.
«В личное время и поговорю», – решил Айвен, входя в отделение, где стояли шесть кабинок. Оглянулся, выбирая, в какую шагнуть. Четыре уже были заняты. Суаза Смелый, Джон Пейн, Родли Скот и вечный подпевала Джона Пейна, заслуживший прозвище Прилипала. Пятым был лиловокожий здоровяк с Прогмы Пса, медлительный настолько, что все удивлялись – как он ухитрился сперва поступить в Академию, а потом задержаться тут надолго, несмотря на нагрузки. Не сразу люди понимали, что внешность обманчива, и за неповоротливой оболочкой скрывается цепкий холодный разум и рефлексы змеи. Где-то он пер напролом, с легкостью прошибая препятствия, а где-то огибал их так стремительно и изящно, что рядом с ним даже Суаза Смелый выглядел неуклюжим. Здоровяк стоял спиной к нему, намыливая бока и плечи. Остальные – лицом.
«Здесь, – понял он. – Говорить придется здесь. И сейчас!»
– Я все могу объяснить, – с места в карьер начал он.
– Все? – Джон шагнул из кабинки. – Так-то уж и все… дамский любимчик… «пес»!
– Это, – он задохнулся, чувствуя, как кровь приливает к щекам, – не то, что вы подумали.
– Да? А что мы должны подумать? Что на самом деле ты не спишь с кептеной? Что она не положила на тебя глаз, красавчик?
– А ты ревнуешь? – воскликнул он. И даже вздрогнул, когда лицо Джона исказилось от гнева. Его подпевала Родли хихикнул. Прилипала только улыбался, но так двусмысленно, что от этого бросало в дрожь.
– Да я тебя за такие слова…
– Спокойно, – он отступил на полшага, краем глаза оценивая позицию. «Слепышей» не выставляли пока одного против двоих-троих, хотя они частенько видели, как тренируются старшие курсы – там часто схватывались с противником, превосходящим числом и вооружением. – Я все могу объяснить.
– Да что его слушать, – фыркнул Родли. – Врезать пару раз – и дело с концом.
– Погоди, – подал голос Суаза Смелый, – пусть скажет. Пусть объяснит,
