зал. Валерии нигде не видно. Жестом подозвала официантку и попросила все-таки вызвать администратора. Пока я ждала, мой вечно голодный ребенок отодвинул подальше лишние тарелки и придвинул к себе рыбный стейк. Да-а-а-а, губа не дура семгу трескать. Сидела, ковыряла вилкой.
– Давай помогу.
– Мама, я сама.
– Ма-а-ша-а, я просто хребет вытащу. Посмотри, какие кости.
Почистив дочке рыбу, потянулась за салфеткой, но отчетливо почувствовала на себе чей-то тяжелый, суровый взгляд. Хотя нет. Не чей-то. А вполне определенного, стоящего рядом человека.
– Какие-то проблемы?
Пришлось смотреть на него снизу вверх, ведь я сижу за столом, а он стоит. Хотя мне не привыкать. Ниже себя я еще не встречала человека. Разве что дети. И то! Только маленькие.
– Дело в том, что это не наш заказ.
– Дело в том, что это мое распоряжение.
Мне понадобилось примерно полминуты, чтобы осознать услышанное. Зашибись! И что теперь делать с этой информацией?
– Но мы столько не съедим. Это чересчур много.
– Мелочиться я не привык, – как ни в чем не бывало, мужчина приземлился на диван напротив нас, вальяжно облокотился на спинку, положив запястья на стол. С трудом оторвала взгляд от его жилистых рук, представив на мгновение, как эти смуглые пальцы медленно скользят по моей коже… Пришлось поспешно отвернуться, чтобы он не прочел тайные мысли. И кстати, штаны на нем теперь другие, чистые. Я успела заметить. – А Мария, как я посмотрю, не против моей инициативы.
– А, как я посмотрю, вы уже переоделись.
– Какая потрясающая внимательность.
– Вы всегда такой колючий?
– Иногда бреюсь, – промелькнувшая во внимательном взгляде искорка задора сказала о том, что он небезнадежен. И что он специально ушел от ответа.
Я смутилась и растерялась… от него в целом. От его суровости, от его иронии, от его присутствия. И от его нестандартно-резкого поведения, обычно непринятого в обществе. А тяжелый, пристальный взгляд вообще заставлял ерзать на диване в надежде, что мои нелицеприятные тайны так и останутся тайнами, а не выплывут наружу все до единой…
Почему-то чувствовала себя в ловушке. Он не уйдет, просить его удалиться будет невежливо, а Маша все еще медленно орудует вилкой. Чтобы избавиться от необходимости участвовать в разговоре, потянулась к бумажной салфетке и вытерла рот этой мелкой обжоре. Она уже успела испачкать рукав в соусе. Зачем им только тарелки мажут?
Совершенно не ожидая от дочери последующей «подлянки», с удивлением отметила, как Машенька, не отрываясь, смотрит на владельца ресторана и медленно, с опаской пододвигает к нему тарелку с детским салатом. Более того, стеснительно произносит:
– На.
У меня глаза чуть на лоб не выскочили! Моя стесняшка сама вступила в разговор с ним? Раньше и более дружелюбные люди не вызывали у
