а чья она дочка? С чьей стороны приглашена? С моей или с Аркашиной? Что-то я не помню в списке приглашенных таких невзрачных девиц.
На самом деле зацепило то, что она знает кто такой Тель, а я нет. Хотя со мной занимались лучшие репетиторы города. А судя по ее внешнему виду она не могла похвастаться подобным.
Пффф. Ну и пусть себе знает. Зато я была в Лувре и видела кровать Людовика четырнадцатого. Или она в Версале? Да неважно. Какая разница где. Главное, что не в каком-то там Нижнеурюпинске.
– Правильный ответ, – похвалил девушку возмутитель спокойствия.
В толпе народа образовалась небольшая брешь и я смогла рассмотреть мужчину.
Интересный тип. Ладно скроенный. Высокий. Стильно подстриженный. Чернявый. С достойным разворотом плеч.
Я оценивающе оббегала глазами по фигуре задиры.
Постарше Аркаши лет на восемь. Эдакий ладно скроенный мужчина тридцати годков.
Кто он? И откуда?
Надо бы у папы спросить. Он обязательно должен знать.
Поискала глазами отца. Как назло, его среди близстоящих гостей не было. Придется идти искать.
Встала со своего места, не забыв надеть туфли на огромных шпильках. Лабутены сиротливо прятались под платьем. Быть невестой при полном параде не так-то просто. Надо соответствовать уровню мероприятия на все сто.
– К чему ты клонишь Тимофей? – услышала, как зовут мужчину.
Я что-то пропустила, когда шла к центру событий? Впрочем, неважно. Значит, возмутителя спокойствия кличут Тимофей.
Ну и имечко. Прямо как собаку на цепи. Тимка. Тимоша. Аф-аф.
– Предлагаю спор. Сможешь ли ты повторить нечто подобное? – продолжал гнуть свое гость.
Теперь он стоял напротив Аркаши и разговаривал исключительно с ним.
– Легко, – повелся на слабо мой муженек.
Он, вообще, заядлый игрок и спорщик. Его отец, крупный промышленный магнат потворствовал сыну в любых начинаниях.
Не удивлюсь, если идею с моим замужеством папе подсказали из семьи Хмельных.
Аркаша давно ко мне клинья подбивал, да я все противилась. Отказывала. А вот папе отказать не смогла. Один он имел рычаги управления мною.
Ну ничего, вот пройдет годик, как страшный сон, тогда заживу по-человечески. Так, как хочу, без оглядки на других.
Надо всего лишь потерпеть триста шестьдесят пять дней. Я даже календарик завела, чтобы зачеркивать дни и считать оставшиеся до дня моей свободы.
– Отлично. Предлагаю спор на… миллион долларов. Приз достанется тому, кто попадет с двадцати пяти метров в яблочко.
Я подошла вплотную к спорщикам.
– Не соглашайся, – дернула за рукав Аркадия. – Не смей, – прошипела, чувствуя подвох.
– Да легко, – муж дернул плечом, не глядя на меня.
Внутри похолодело от плохого предчувствия. Оно, как правило, никогда
