еду.
– После секса всегда так есть хочу, а после такого отстойного вообще только рюмочкой утешаться. Как ты с ним вообще жила? Он же полный ноль, – совершенно по–свойски вопрошала она, не испытывая никакого смущения.
Я бы на её месте… Я бы никогда на её месте не оказалась!
Маша налила мне чашку горячего чая, пододвинула заботливо, через пару минут ещё и бутерброды поспели.
– Рит, ты давай ешь, не порть себе настроение из–за какого–то упыря. Ты красивая девушка, найдёшь себе нормального мужика, будет тебя на руках носить. А вот этот… Ты меня прости, но он же вообще дно. Разве что на морду красив, да восемь кубиков на прессе.
– Но ты же повелась.
– Ну, тест–драйв он не прошёл, – хмыкнула Мария, впиваясь белоснежными зубами в бутерброд с ветчиной и сыром.
Я вспомнила, что сегодня толком и не поела, прислушалась к себе. Удивительно, но знакомого по предыдущим стрессам узла в желудке не было. А есть хотелось. Потянулась к тарелке.
– У нас свадьба через две недели, – поделилась я и тут же набросилась на бутерброд, добавила, уже жуя: – Должна была быть.
– Надо было ему ещё на вещах маркером «добрых» пожеланий написать. Или как одна моя знакомая порезать гардероб на лоскуты и вышвырнуть с балкона. А телефон вскрыть, прочитать и как–нибудь ему подкозлить! – с энтузиазмом предложила Маша. – Ты, кстати, прости меня. Я же не знала, что у него кто–то есть. Мужики, знаешь, не докладывают, что почти женаты, когда кадрят девиц в баре. Я, конечно, тоже молодец. Нужно было хоть в ванную заглянуть. Но… в общем, как–то не вышло, а дома у вас такой порядок – ни одной вещи женской не валяется.
– Думаю, ты не первая, – признала я очевидный факт. – Он иногда приходил поздно, вроде как задерживался на работе. В выходные уезжал «по рабочим делам». Да и вообще, столько было звоночков, а я не замечала. Не хотела замечать. Наряжался постоянно, парфюм дорогой… Он тут… дома, потому что я ему в последнее время денег не давала – всё на свадьбу откладывала. Видимо, не было на гостиницу. Как обычно.
Слёзы вырвались наружу, тяжёлые, горькие. Маша не выдержала, обняла меня, а потом и вовсе запретила рыдать.
– Так, харэ! Прекращай сырость разводить! Иди умывайся, душик там контрастный, кремик на лицо и под глаза холодненькое, поедешь сегодня со мной.
– Куда?
– Развлекаться, разумеется! Я как–никак отчасти виновата в твоих слезах, так что буду тебя в чувство приводить. И вообще, ты классная.
– Ага, вот такая зарёванная.
Я утёрла слёзы, шмыгнула носом. Представляю, какая я классная! Душа компании!
– Да. Ты настоящая, хорошая, красивая, молодая и яркая. А этот Стасик, простите, ни рыба ни мясо. Он вообще не достоин твоих слёз. Поедем мстить мужикам! – Мария махнула рукой зажигательно, улыбнулась и я… улыбнулась в ответ.
– Не знаю…
– Рита, ну а что ты собираешься делать? Лежать, жалеть себя и рыдать? Жрать сладости или колбасу килограммами,
