это Селлерби! Граф Селлерби – и ему отчего-то неловко в этом обществе. Если коричневый деревенский костюм Бофора был изрядно поношен, то Селлерби был одет с иголочки. А поскольку он только и говорил, что о лондонской жизни, не трудно было заключить, что в деревне он редкий гость. Он горожанин до мозга костей, а леди Мейберри общается с ним как со старым приятелем: благодарит за письма и журит за бестолковые подарки, – но очень дружелюбна с молодцом! Возможно, именно он, а вовсе не герцог, ее избранник.
– Рад, что вы поладили с дочкой, Дрессер.
Дрессер повернулся к графу:
– Она обворожительна, Эрнескрофт.
– Ну да… – Граф поморщился так, словно Дрессер объявил, что его дочь больна чумой. – И я был бы весьма признателен вам, если бы о ней не принялись судачить вновь.
– Судачить?
– К примеру, о том, что мужчина хватает ее за бока и подбрасывает, словно мешок с мукой!
– Сожалею, я был недостаточно осмотрителен, сэр, однако искренне прошу меня простить. Я всего лишь уберег платье леди…
– А заодно и пощупали барышню, – хитро сощурился Эрнескрофт. – И как? Вы удовлетворены?
Дрессер никак не мог позволить себе ударить хозяина дома и, понимая, что к их разговору прислушиваются, понизил голос:
– Похоже, герцог де Бофор совершенно очарован ею. И я никоим образом не могу составить ему конкуренцию.
– Да, неплохая вышла бы парочка, однако в таком случае наше с вами дельце не будет улажено.
– Ну, его довольно легко уладить посредством денег.
– Черт меня побери…
– Ну-ну, джентльмены. – В комнату вошла леди Эрнескрофт, натянуто улыбаясь. – Скачки давно закончились, – произнесла она громко, так, чтобы все ее расслышали. – И полно спорить о подвигах ваших коней!
– Или о подвигах кобылиц, – тотчас вставила одна из дам, отчего все гости захихикали, а улыбка леди Эрнескрофт стала еще более искусственной.
«Что, черт возьми, все это значит?..» – подумал лорд Дрессер.
А леди Мейберри тем временем, похоже, искренне наслаждалась вниманием сразу трех поклонников – их полк пополнил сэр Чарлз Банбери. В качестве претендента на ее руку он не годился – был женат, но неудивительно, что у прочих леди такие кислые физиономии!
Ну почему бы ей не повести себя разумно? Почему бы не сесть рядом с дамами, не завести чинную беседу о ведении хозяйства, о модах – ну о чем там болтают меж собой леди? Или она и впрямь так растленна и блудлива, как утверждают злые языки?
Дрессер с трудом заставил себя отвернуться.
– Я спросил леди Мейберри, что за цветы так приятно пахнут возле террасы, а она объяснила, что это один из видов табака.
Улыбка графини тотчас сделалась самую чуточку естественнее.
– Ах да! Прелестные цветы, правда? Вы интересуетесь садоводством?
Эрнескрофт, улыбнувшись,
