голос был пропитан неподдельным изумлением. – Ну, что вы! У меня есть друзья из этого круга. Но сам я… Нет! Даже не пытался.
– Тогда почему вы пришли? – ксендзу не терпелось перейти к делу.
После непродолжительной заминки последовал обескураживающий ответ:
– Я не знаю других людей, которые были бы обязаны выслушать меня. И молчать об услышанном.
– Что ж, я вас слушаю, – со вздохом подчинился ксендз и посмотрел на часы; незнакомец уже не интересовал его так, как в начале разговора.
За стенкой послышался какой-то едва уловимый звук. Ксендз мог поклясться, что это скрип отвинчиваемой пробки, но предпочел не обращать на него внимания.
– Я стал частенько подумывать о смерти отца, – признался незнакомец. – Мысль о том, что его неудачливость мрачной тенью накрывает и меня, не оставляла в покое. Отец ведь болел. Ничего страшного, но болезнь в любой момент могла перейти в более тяжелую фазу. И даже смертельную.
– Что за болезнь? – Какая разница…
Ксендз отчетливо представил, как отмахнулся от его вопроса незнакомец.
– Важно то, что мне все труднее было держаться на плаву. Проблемы и неудачи потихоньку нарастали, слипались в огромный черный ком, волочить который было все труднее. Вряд ли вы можете представить себе чувства человека, понимающего, что у него есть все данные преуспеть, но постоянно натыкающегося на какую-то невидимую преграду. И все разыгрывалось примерно по одной схеме, в которой от меня мало что зависело. Ситуации, в которых виноват был я сам, наперечет.
– Неудачники по-разному заглушают боль, – продолжал незнакомец. – Кто-то потихоньку спивается или забывается с помощью наркотиков, другие с головой уходят в интернет. Я все чаще проводил время за компьютерными играми. Особенно много играл в футбол. Любое поражение выводило из себя, поэтому я отводил душу на среднем или даже минимальном уровне сложности. Больно уж хотелось быть победителем хотя бы в виртуальном мире. Забавно вспоминать, но тогда все было очень серьезно.
– А как же ваш богатый родственник? – напомнил ксендз. – Разве он не мог вам помочь?
– Я был слишком горд, чтобы просить денег у двоюродного брата. В детстве мы вечно соперничали, так получилось, что в зрелую жизнь я входил более удачно. Это уже позже, после смерти дяди он круто поднялся… Я предложил кузену пару, как мне казалось, перспективных совместных проектов, но он рассудил иначе и не стал их финансировать.
Незнакомец тяжело вздохнул.
– Я потихоньку деградировал. И копил злобу на отца. Все чаще смотрел на него как на непреодолимое препятствие в моей судьбе. И вот в один можно сказать прекрасный день он умер…
– Как вы можете говорить так о смерти своего отца? – оторопел ксендз.
– В меня тут же словно вселилась какая-то неведомая сила! – незнакомец, повысив голос, увлеченно
