и накладывая легкий макияж. Затем спустилась во двор, завела свою «девятку» и отправилась к родным Андрея.
Глава вторая
Жили они в однокомнатной квартире на улице Чехова, что находилась довольно далеко от моего дома. На звонок открыла худенькая женщина с темными кругами под глазами. Выглядела она лет на шестьдесят, хотя, присмотревшись, я поняла, что ей на самом деле гораздо меньше. Видимо, ее подкосило известие о сыне.
Я вдруг почувствовала угрызения совести. Черт, совсем не подумала о том, что приперлась в совершенно неподходящий момент! Ведь людям сейчас, мягко говоря, ни до кого. К тому же к этому примешивалось некоторое чувство вины за смерть Андрея. В самом деле, что я скажу его матери? Что ко мне залез ее сын, я его застала, потом врезала как следует… Материнская любовь неизбежно возьмет верх над объективностью.
Ладно, все равно уже пришла. Попробую вести себя как можно мягче и тактичнее.
– Вы меня извините, пожалуйста, – вложив в свое обращение максимум сочувствия и уважения к ее горю, сказала я женщине. – Мне необходимо поговорить с вами насчет вашего сына…
– Ах, вы из милиции… – тихо ответила женщина. – Проходите, пожалуйста. К нам теперь часто ходят.
Слава богу, мне не пришлось объяснять ей, кто я. Соврать в такой ситуации мне вряд ли удалось бы. Женщина провела меня в комнату и указала рукой на кресло. Я обратила внимание, что обстановка в комнате далеко не роскошная, мебель уже старенькая, потрепанная, Видимо, доход этой семьи невысок. Да еще такое горе навалилось…
– Хотите чаю? – каким-то равнодушным голосом предложила женщина.
– Нет-нет, спасибо, – отказалась я и представилась: – Меня зовут Татьяна Александровна.
– А я – Звягинцева Валентина Александровна, – все тем же ровным голосом представилась мать Андрея.
– Да-да… – Я замялась, мысленно стараясь взять себя в руки и задавать конкретные милицейские вопросы. Но так как я сама не очень хорошо себе представляла причины и цели своего визита сюда – вернее, причина-то была ясна, но вот цели… – то никак не могла сообразить, с чего начать.
– Расскажите мне об Андрее, – наконец попросила я. – Как можно подробнее. Для расследования все пригодится.
На самом деле мне ничего не могло пригодиться из ее рассказа, но я понимала, что женщине легче будет разговориться, если она начнет повествование с малозначащих деталей.
– Андрюша всегда был непослушным мальчиком, – заговорила Валентина Александровна. – И в школе учился плохо, учителя на него жаловались. Отец ремнем порол – не помогало.
Она замолчала, вспоминая своего сына маленьким. Потом продолжила свой рассказ:
– На собрания родительские меня все время вызывали, говорили, что сын плохо ведет себя. Я разговаривала с Андреем, ругала, просила, он все молчал. У него такой характер от рождения. Ну вот, а потом, как школу закончил, в техникум поступил. Я думала,
