такую клевету. Для чего и сотворил Он, если не хочет иметь попечения о сотворенном? Да и почему не имеет попечения? Потому ли, что, хотя может, но не хочет? Или потому, что, хотя и хочет, но не может?35 Но о том, что может, свидетельствует все сотворенное. Ибо как произвел бы это величие, эту красоту и гармонию видимого, не имея силы, соразмерной изволению? Как привел бы в общение и взаимный союз вещи, отстоящие [друг от друга по природе]: воду и огонь, день и ночь – и из всего сделал единую гармонию и согласие, если бы не мог промышлять? Ибо привести в бытие из ничего гораздо важнее, нежели промышлять о существующем. Но свидетель того, что может Он, – тварь; а что хочет – о том она же опять свидетельствует. Ибо не принуждаемый кем-либо приступил к созиданию и не потому, что имел нужду в твари, произвел ее (ср. Деян. 17:25). Но будучи благим, поскольку благость Его [Col. 584] превосходит всякую меру, восхотел даровать бытие и несуществующим.
Оказавший же столько благости к несуществующему вознерадит ли о сотворенном? Ибо невозможно сказать, чтобы позавидовал Он сотворенному, потому что естество Его свободно и от зависти, и от всякой страсти36. Но чтобы еще в большей мере обнаружить бессилие сего нечестия, предложим им несколько вопросов.
Скажите, по какой причине позавидовал бы Он твари, от Него получившей бытие? По причине ли величия [твари]? Но Сам Он не создан, беспределен, не имеет начала и никогда не будет иметь конца, все Собою объмлет и ничем не описуем. В руце Его концы земли (Пс. 94:4), и Он измерил горстию воду и небо пядию и всю землю горстию (Ис. 40:12). Или позавидовал по причине красоты [твари]? Но Им Самим произведена красота сия. И ни один человек даже из самых завистливых людей, построив благолепный и величественный дом, никогда не завидует ему, но гордится, величается им и сам восхищается и показывает невидавшим. А насколько красота твари ниже мысленного Света Самого Сотворившего, измерит ли это какое-либо слово?! Посему видите, до чего простерлось нечестие? Если и самые порочные люди не только не завидуют построенным ими домам, но и крайне ими превозносятся, есть ли еще большее нечестие, нежели утверждение, что источник благости, не возмущаемый никакою страстью, предается зависти? Итак, если и может управлять кормилом твари, и хочет, чтобы тварь наслаждалась всеми благами, то очевидно, что и печется о ней, и бодрствует, и, приняв бразды, правит всяким сотворенным естеством и ничего не оставляет в небрежении.
А уверившись в этом, перейди еще к морю, рассмотри его глубины, его обширность, разделение на моря меньшие, берега, пристани, лежащие среди моря острова, живущие в нем роды рыб, виды их, телесный склад, разнообразие, дружбу моря с твердою землею, плескание волн и наложенную на них узду Промысла, который не дает им возможности затопить сушу и делает так, что волны, устремившись на песчаный берег, устрашаются сих пределов, усматривая там начертанный Божий закон (ср. Иов 38:11; Иер. 5:22)37, подобно тому горделивому коню, который, удерживаемый уздою всадника, изгибает шею и отступает назад, и
