вода в котле закипела, я всю мелочевку завернул в марлю и отправил в котел. Тем временем Лёха уже справился с прикормкой и затянул лодку на берег метрах в пяти от снастей. На берегу был навес из жердей, с двускатной крышей покрытой рубероидом, под навесом стоял сколоченный из досок стол и штук шесть чурбаков. Вот на этом столе я и стал нарезать салат, Лёха подавал помытые овощи. В это время раздались голоса, выходящих из леса Федьки и Юрки, они ухватившись за торчащие сучья волокли за собой корявую засохшую березу метров десяти в длину. Бросив бревно около поленницы, они отдуваясь направились к нам и рассевшись по чурбакам в два голоса заявили:
– Где по сто грамм, труженикам лесорубам?
– А, мы, только вас и ждем! – я бросил возню с салатом, и выудил из рядом стоящей сумки пакет с малосольными огурцами, большую эмалированную кастрюлю с остатками вчерашнего шашлыка и бутылку водки, Лёха тем временем достал из специального шкафчика в своей буханке нержавеющие походные стопки.
– Шашлычек может подогреть? А то баранина холодная, не очень? –спросил Юрка, на что Федька ему ответил:
– Баранина в любом виде на ура, если под водку! – он засмеялся и потянулся за бутылкой.
–Стопэ, Федь, ты же в завязке! Сам говорил. – тормознул его я.
– Не бойся в такой компании не сорвусь, завтра же не будем превращать похмелку в запой? Или вы сюда не рыбу приехали ловить? – он посмотрел на нас всех по очереди.
– Ну смотри, главное действительно не сорвись, хотя на природе под шашлык и уху грех не выпить! – заключил Лёха.
– Ну за единение природы и человека, который ее периодически портит, а еще за наших четвероногих, которые так жадно смотрят на эти ребра! – я схватил приличный кусок из двух ребер, когда Федя разлил водку мы разобрали посуду чокнулись и принялись вгрызаться в холодную баранину, заедая огурцами и крупно нарезанными ломтями хлеба.
Когда рыба в марле разварилась, я аккуратно вытащил ее из котла, и забросил туда красноперок, нарезанных щурят и подлещиков, засыпал порезанный картофель и пару разрезанных пополам луковиц прямо с кожурой, обрезав лишь сердцевину с засохшими корнями. Приправы надо засыпать позже. Когда рыба и картофель были готовы, выловил лук, добавил в котел три нарезанные полукольцами луковиц, штук десять горошин душистого перца, мелко нарезанного укропа и три листа лаврушки, и на последок засыпал туда две горсти манной крупы, дело в том, что когда она разварится, напоминает мелкую икру, да и уха получается наваристей и гуще.
– Теперь – главное! – торжественно произнес я, достал из костра горящую головню, в другой руке у меня была кружка, наполовину наполненная водкой, вылил водку в котел, а затем медленно опустил туда же головню, та шипя и распуская вокруг себя кругами пепел по поверхности, потухла, я пару раз помешал ею варево, и бросил обратно в костер. Попробовав соль, заключил: –
