попытался уточнить Лйоз.
Жаклин махнула:
– Пусть так, не перебивайте. Насколько я поняла, при наложении матрицы памяти, мозг каждого нового представителя саифнов всё надёжнее утрачивал ту самую «вредную» информацию, например, о чувствах, вкусах, привязанностях, что имели ваши предки в условиях нормального развития. Так?
– У них не было выбора, – защищая предков, Лойз повторялся, – Старейшие представители Луазы знали, что только селекция памяти избавит будущих саифнов от новой катастрофы. Потому так усердно стирали все факторы, мешающие прогрессу.
Жаклин поняла, что сделано это было не случайно. Будущее станции и перспектива возвращения на Луазу зависели от тщательной подготовки элементов. В данном случае ими являлись сами существа. Нужно было, чтобы они стали неуязвимыми, как физически, так и нравственно. Вот почему среди представителей поздних цивилизаций луизан не стало сентиментальный мечтателей.
– Так, значит, на вашей планете нет ни поэтов, ни музыкантов, ни художников?
Лойз кивнул. Жаклин стало грустно. И снова саифн стал оправдываться:
– Мои предки не нуждались в представителях подобных профессий. Я уже сказал вам, что ими производилась сложнейшая селекция генофонда. Иначе говоря, в генных лабораториях станции скрещивались клетки носителей только полезной информации. И, знаете, результаты гибридов получались поразительные и самые неожиданные.
Лойз сел напротив за стол и улыбнулся одними уголками глаз, словно вспомнив что-то. – Так, например, из инженера и спортсмена они получали астронавта уникальных физических качеств. Писатель и химик давали выдающегося патологоанатома. Он был настолько уникален, что мог поразительно детально описать причину отмирания любой изучаемой ткани. Впрочем, такие примеры были редки. Гораздо чаще попадались типичные однородные элементы скрещивания, такие как: химик плюс биолог равняется биохимик. А математик и астролог при скрещивании давали космического кибернетика.
«Значит, получается, они выращивали своих неуязвимых и неповторимых соплеменников, как мы выращиваем гибриды груш в сельско-хозяйственных академиях?» – Жаклин усмехнулась своим мыслям. Впрочем, смех носил нотку скепсиса. Допивая кофе, она задумалась вслух:
– Так сколько же с тех пор прошло лет? И как ваши предки смогли снова вернуться на Луазу?
– Почти миллион четыреста девяносто девять тысяч лет.
Поразившись точности названной цифры, Жаклин открыла мобильный, набрала калькулятор и подсчитала: катастрофа произошла полтора миллиона лет назад, чуть больше десяти веков саифны пробыли в космосе… Всё сходилось.
– Да, значит мы для вас – древние первобытные?
Лойз откровенно улыбнулся отчаянию женщины:
– Не расстраивайтесь, Жаклин. Перед нами у вас есть одно неоспоримое преимущество: каждая новая человеческая особь хотя бы внешне отличается от предыдущей. В то время к
