никуда не уплывет – головой отвечаю! Все непременно сделаю в лучшем виде! – меда в голосе уважаемого Андрея Витальевича заметно прибавилось. И страха в округлившихся глазах – тоже. Он в волнении сдернул очки и держал их в кулаке левой руки, рискуя раздавить. – Да! Непременно! Обязательно! – сыпал он рублеными фразами, невольно выпрямив спину. Машина не позволяла встать, а не то Рюшкин непременно бы вытянулся во весь рост! – Да-да! Я все понял!..
Наконец инструктаж закончился. Андрей Витальевич испытал огромное облегчение и шумно выдохнул. Почти целую минуту он приходил в себя и глядел в одну точку. Потом его взгляд отклеился от приборной панели и стал более-менее осмысленным. Он с удивлением уставился на зажатые в левой руке очки и суетливо попытался надеть их. Дужки никак не хотели цепляться за уши, и от этого Рюшкин начал злиться. Наконец он справился с очками и вновь завел машину.
Серебристый «Опель Пассат» вновь влился в общий поток машин.
Центральный парк культуры и отдыха в Санкт-Петербурге был, несомненно, больше по площади и значительно богаче, нежели тот, что располагался в городке Веселогорске. Но и на его территории, кроме дорогих долларовых ресторанов и сияющего великолепием современного супердизайна кафе, имелись небольшие бунгало и всевозможные забегаловки, притулившиеся на окраине.
В одной из таких шашлычных за крайним столиком сидел господин Мещеркин с ухажером нашей юной скрипачки. Они расположились в тени большого дерева, стараясь не привлекать ничьего внимания.
Если бы Катерина сейчас увидела своего ухажера, она бы очень удивилась перемене в его внешности. Взгляд питерского юриста и до этого не отличался особой теплотой и сердечностью, сейчас же он просто заледенел. Властные складки обозначились в углу рта, тонко сжались губы.
Поведение же господина полковника еще больше было достойно удивления. Он весь как-то съежился и будто даже стал меньше ростом. Жалкая, заискивающая улыбка то и дело появлялась на его губах. Казалось, Мещеркин здорово боится тридцатипятилетнего мужчину, одетого с особой тщательностью. И того нисколько не смущало данное обстоятельство. Наоборот, он воспринимал это как должное.
– Что вы мне скажете еще? – в устах Антона вопрос прозвучал как сухой щелчок пистолетного выстрела. На Олега Борисовича, честное слово, он подействовал так же!
– Да я, собственно… все вам… что знал, как говорится. – Руки говорившего бесцельно шарили по столу, глаза, как две испуганные мышки, шмыгали туда-сюда. Заискивающая улыбка вновь запечатлелась на его физиономии.
– Все, да не все, уважаемый Олег Борисович, – ответная улыбка чуть тронула губы молодого мужчины. – Кое-что вы забыли. Пойду я закажу две порции шашлычка – он у Гиви просто волшебный! А то сидим, ничего не кушаем. Зачем хозяина обижать? А вы, дражайший наш Олег Борисович, лучше что-нибудь припомните. А то я сам начну копаться в вашем прошлом!
Оставив совершенно убитого полковника, Антон легко поднялся и направился к стойке.
Невысокий,
