отозвался кузнец, несказанно довольный высоким слогом письма.
– «...Нестера и Силантия. Позволь, государь, как и прежде, заняться чеканным делом...»
Нестер и Силантий вместе с другими просителями остановились на Гостином дворе, где обычно устраиваются жалобщики, приезжавшие в Москву за правдой со всей волости, а то и с дальних окраин Руси. Ябеды были отданы в приказ, и жалобщики с нетерпением ждали вызова на Челобитный двор. После трех суток ожидания на Гостиный двор явился посыльный и, грозно глянув на просителей, застывших перед ним, как перед важным чином, сообщил, что выслушать их готов сам государь Иван Васильевич, а потому они должны не мешкая ступать в Кремль.
Наделав паники среди жалобщиков, посыльный уехал, а Нестер с Силантием долго не могли решить, в чем предстать перед самодержцем.
Наконец, собравшись и нарядившись, ябедники гуртом затопали в Кремль.
– А царь-то нас по тяжбе каждого вызывать будет? – спрашивал у Силантия здоровенный детина. – Или разом всех заслушает?
Было видно, что он робеет, и его тревога понемногу перебралась и в чеканщика.
– Думаю, разом всех. – Поразмыслив недолго, добавил: – А может, и каждого в отдельности.
Показался Кремль: празднично полыхали на заходящем солнце купола Архангельского собора. Мужики замешкались, а голос караульщика уже торопил:
– Ну чего стали? Царь-батюшка ждет!
Они прошли на царскую площадку – прямо перед ними Грановитая палата и множество крестов на самой крыше заставили еще раз согнуться. Здесь же, на площадке, расхаживали бояре, дьяки, по каким-то делам сновали служилые люди.
– Красное крыльцо решеткой закрыто, – подивился детина. – Мне приходилось бывать в Кремле, но такое я впервые вижу.
Увиденному великолепию ребячьим восторгом дивился и Силантий. Вот какой красотой себя царь окружил! Однако решетка перед Красным крыльцом было делом невиданным.
– Как же царь спускаться будет? Не положено государю через задние покои шастать, как простому служилому.
– А может быть, Красное крыльцо наколдовал кто, вот и держат за решеткой, пока колдовские чары не сойдут?
Но скоро на Красное крыльцо один за другим стали выходить ближние бояре. Силантий среди прочих узнал и бывшего дьяка Монетного двора Василия Захарова. Он красовался рядом с Михаилом Глинским и внимал его быстрым речам. На самой верхней ступени застыл Федор Шуйский; прячась от слепящего солнца, боярин из-под руки смотрел на двор. Затем показались князь Юрий Темкин и Захарьин, и караульщики, желая оказать честь родне царя, распахнули двери перед Григорием Юрьевичем поширше.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить
