III разглядывал картины уже добрый час. Он то отходил на значительное расстояние, то вдруг подходил почти вплотную. Даже разок попытался притронуться ладонью к кипящим котлам, но, будто испугавшись огненного жара, немедленно отдернул руку.
Такое же сильное впечатление на него произвела и Мадонна с младенцем на руках. В ней сочетались одновременно величие и простота. Именно такой и должна быть родившая Христа.
– Я не ошибся, у этого художника действительно громадный талант, – наконец вымолвил Иннокентий III. – Он настолько огромен, что я бы подумал, будто он ниспослан ему самим дьяволом. Вы расплатились с ним сполна? – повернулся папа римский к епископу, стоящему в почтительном молчании.
– Да, ваше святейшество, – слегка наклонил голову Эде де Сюлли. – Не извольте беспокоиться.
– Эти картины достойны того, чтобы рыцари несли их во главе всего воинства. Завтра я их вручу полководцу, который поведет в Крестовый поход наше рыцарство.
И он слегка кивнул, давая понять, что аудиенция завершена.
В Париж Эде де Сюлли возвращался в прекрасном расположении духа. В который раз он сумел доказать свою преданность папе римскому и сделаться чем-то вроде посредника между французским королем и его святейшеством. Филипп II просил передать папе письмо, а на словах добавить, что он раскаивается в содеянных грехах и нижайше просит его благословения.
Во время аудиенции Эде де Сюлли ловил на себе завистливые взгляды священников, – никто из них не удостоился столь долгого общения с его преосвященством. Не исключено, что в следующий раз он прибудет в Рим уже в качестве кардинала. Неожиданно Эде де Сюлли сделалось нехорошо.
– Скажи, чтобы остановили карету, – обратился епископ к прислужнику. – Я хочу пройтись пешком.
Монах дернул за веревку, и снаружи заливисто зазвучал колокольчик, давая команду остановиться. Поддерживаемый монахами, епископ вышел из кареты. Ему стало совсем худо.
...За тысячу миль от остановившейся кареты старый Экзиль творил свою ворожбу. Вылепив восковую фигурку, он нарядил ее в одежду епископа. Посадив ее на стол, он достал из мешка землицы, собранной с могилы внука и невестки, и стал сыпать ее на голову куклы, приговаривая:
– Пусть беда войдет в тебя через глаза, пройдет через голову и поразит твое сердце. Дьявольские силы, помогите мне в этом!..
Эде де Сюлли приостановился. Силы совсем покинули его.
– Я хочу присесть, – попросил епископ.
– Ваше преподобие, мы сейчас принесем стул, – произнес один из монахов.
– Не надо... брат Артур, – отвечал епископ, – думаю, мне это будет ни к чему. Поддержите меня...
– Ваше преподобие, – негромко произнес брат Артур. – Вы испачкаете сутану.
Эде де Сюлли вдруг осознал, что сделался необычайно старым, а вместе с прожитыми годами приходит мудрость.
Улыбнувшись, епископ произнес:
– Е
