по древнему принципу «голова-туловище», известны у многих народов в этнографическое время (обские угры, хакасы, ненцы, южные алтайцы, чукчи, коряки и др.; по фольклорным данным, такие изображения фиксируются у славян, саамов и др.). Обычно за основу куклы брался деревянный стержень, кость, жгут из ровдуги или тряпок, пучок соломы, антропоморфный облик придавался с помощью одежды. В старой этнографической литературе применительно к антропоморфным фигуркам, встреченным дореволюционными этнографами и путешественниками в детском инвентаре самоедов, вогулов, чукчей и др., употреблялось слово «кукла», в которое, вероятно, вкладывался смысл игрушки. М. Ф. Косарев предлагает критически отнестись к этому, поскольку, по его мнению, т. н. «куклы» являлись не игрушками, а покровителями женского плодородия[9]. Выходя замуж, женщина уносила с собой свои «куклы» и прятала их в специальный мешок, хранившийся у изголовья постели, что считалось необходимым условием скорейшего и благополучного появления детей. По мнению чукчей, передача «куклы» постороннему лицу грозила нарушить плодородие семьи. Когда рождались дочери, мать давала им свои «куклы». Эти «куклы» имели культовый характер и для игры не использовались[10].
Кроме того, в культовой практике манси известны духи-покровители – пупыги, одна из категорий которых – антропоморфные изображения из дерева, ткани, металла или других материалов, облачённые в одежду. Пупыги имелись у каждой семьи, они находились в особых зонах жилища или в определённых местах тайги. К пупыгам обращались за защитой и помощью, делая им жертвоприношения[11]. Вполне вероятно, что в древности пупыги могли изготавливаться и из глины, а в материалах селища Телячий Брод XII–XIV вв. присутствуют каменные изделия, которым искусственно придана форма, аналогичная форме глиняных «статуэток». Таким образом, этнографические параллели вполне позволяют предполагать культовый характер глиняных «статуэток» со средневековых поселений Прикамья.
Не отрицая возможного культового предназначения этих предметов, мы интерпретируем прикамские глиняные антропоморфные фигурки как игрушки, в первую очередь, просто по причине того, что слишком часто археологи связывают предметы неопределённого назначения с культовой атрибутикой.
Основанием для разработки этой версии послужило сообщение Д. Т. Янович о куклах детей нижнеобских аборигенов. «Обские остяки и ямальские самоеды, – писала она в письме В. Харузиной, – делают своим детям… особые 2-3-вершковые куклы (акань), которые представляют из себя в одежде некоторое подобие женщин, но без человеческих голов, туловища и конечностей, чтобы избежать сходства со священными изображениями, вырезанными в память об усопших родственниках со всеми деталями человеческого корпуса, хотя иногда и без рук, но всегда с отчётливой скульптурой лица. Лицо человеческое, даже грубо и едва-едва намеченное на бревне или палке, уже само по себе заслуживает уважения и почтения, так как ему, безусловно, есть
Косарев М. Ф. Западная Сибирь в древности. М.,1984. С. 193.
Слюнин Н. В. Среди чукчей. Землеведение. Кн. IV. 1895; Богораз В. Г. Очерк материального быта оленных чукчей. Сб. МАЭ. Т. II, 1901. С. 48.
Мифология манси. Энциклопедия уральских мифологий. Т. II. Новосибирск: Институт археологии и этнографии СО РАН, 2001. С. 117–120.
