Мелкая речная рыба, видовая принадлежность которой либо не определена, либо несущественна, называется в Прикамье арга́н (Юсьвинский район), арга́шик (Юрлинский район), ари́нка, ари́шка, ери́шка, ори́шка (Ильинский, Карагайский, Чернушинский районы), маряшка (Кишертский район), мул, муле́ц (Суксунский район), муль (Кунгурский, Суксунский районы), му́ля (Соликамский район), мулява (Уинский, Кишертский районы). Как правило, это достаточно нейтральные названия с неясной внутренней формой. Наличие нескольких параллельных наименований для малоценных, непромысловых рыб характерно в целом для русских говоров. Объясняется этот факт, как указывает В. Т. Коломиец[2], тем, что при назывании малозначимых природных объектов часто нарушалась (забывалась) хронологическая преемственность, в результате чего на одной и той же территории возникали всё новые и новые названия одного и того же вида рыбы. Часты в говорах и речи рыбаков метафорические, шутливые оценки типа овёс (Пермский район – в связи с известной «измерительной» семантикой овса, ср. в пермских говорах как овёс – о чём-либо мелком), гвоздьё, пионер (г. Пермь), пиписка (с. Коса), перхоть (п. Гайны). Во всех этих случаях рыба характеризуется как мелкая добыча.
Спецификой говоров являются финно-угорские и реже тюркские заимствования в рыболовной лексике. Название плотвы кельт, кельн (п. Гайны) является, скорее всего, заимствованием, ср. хант. келъчи – сибирская плотва; отсюда же белозёрское келш. Слова аргыш, ар, арик для обозначения мелкой рыбы возникли из коми ар, арга – маленькая рыбка, малёк. Возможно, изначально название было тюркским, ср. уйгурское arys – караван, шорское arys – спутник; следовательно, в названии может быть подчёркнута стайность мелких рыб.
Рыбная ловля в Прикамье в древности и в средние века
Кто, когда, каким образом впервые поймал и каким способом приготовил рыбу из Камы и её многочисленных притоков, никогда и никому из археологов не удастся установить. На разных территориях начало рыбной ловли человеком относится к разным историческим временам. Вероятно, что уже в период древнего каменного века – палеолита – рыбная ловля стала одним из вспомогательных способов добычи пищи. Во всяком случае, в верхнем культурном слое стоянки Костенки 1, расположенной неподалёку от современного Воронежа, найдено ожерелье из рыбьих позвонков, свидетельствующее об употреблении рыбы и о её явно особом значении в жизни человека.
На берегах Камы и её притоков изучено несколько десятков стоянок охотников эпохи палеолита, но ни на одной из стоянок не найдено орудий рыбной ловли или каких-либо иных свидетельств. При раскопках культового места в гроте Большой Глухой на реке Чусовой в пластах земли было найдено много рыбьей чешуи. Однако, по мнению автора раскопок археолога П. Ю. Павлова, её наличие не связано с деятельностью людей и, скорее всего, является результатом рыбной охоты птиц. Это, конечно, не исключает использования рыбы в пищу охотниками
Коломиец В. Т. Происхождение общеславянских названий рыб. К IX Международному съезду славистов. Киев: Наукова думка, 1983. С. 60.
