расклеился, и насупленная болтунья Мелани замкнулась в себе.
Когда в дверь, заглянула агент фокусницы и приказала выметаться, мы всё это восприняли как сигнал к бегству. Наскоро попрощавшись, мы по-деловому пожали руки, сделали напоследок по паре затяжек и Мелани заговорщицки попросила парня:
– Кис, к тебе есть просьба. Выслушать прошу и понять. Лейбл, заключивший со мной контракт, упрям и неуступчив. Устройством, прозванным голограммой, разрешил мне пользоваться под десяток оговорок в документах и одно только упоминание о нём – досадный повод меня уволить и ударить по репутации моей. Завтра мы сочтёмся: я узнаю всё что нужно для тебя, а ты сохрани всё в тайне и молчи. Прошу, смолчи и выкинь с памяти, насовсем.
Стоило ли говорить, что я поклялся на Конституции, как и сам Кис? В последние минуты, я пожирал глазами цифры, указанные, как время открытия фестиваля. Завтрашний день, пополудни, всё начнётся.
– В полдень ты не пойдёшь. Там нечего будет делать. Ты пойдёшь после всех официальных церемоний открытия и перерезания красной ленточки. Зайдёшь уже в сам особняк, а там будешь разбираться по ходу дела. Как мы будем поддерживать связь? Ты у нас технарь, поэтому предложи, как будем общаться? – Подготовка к операции проходила уже на дому у Киса. Мы доехали без приключений, и теперь сидели, ломали голову, как обустроить его завтрашнюю вылазку с пользой. Руководством операции заведовал я, он же помалкивал и наматывал на ус.
На скорую руку был сооружён горячий шоколад, булки с корицей, а при наличии провианта любой штаб ликует. Но я чувствовал себя подавленно, депрессивно и устало. Мысли то и дело возвращались к заветному шкафу в моей квартире и от мысли о его содержимом, становилось ещё горше.
А пока я убивался тягостными мыслями, мой напарник предложил вот такое: – Я пойду со спиральной гарнитурой, и буду через неё с тобой общаться. Вариантов у нас, апчхи, всё равно других нет, а этот не вызовет ни у кого лишних подозрений. – Объяснялся он уже после того, когда увидел мой взгляд, полный сомнения.
– Да, скажу честно, идейка провальная. Ты бы напряг серое вещество, и придумал что-то более конспиративное. Кажется он обозлился, хотя на ровном лице, эмоции угадывались с трудом: – Чувак, мы не в шпионском фильме находимся, так что суди адекватно. – Да понял, понял. Извини. – Ничего ты не понял. Почему вдруг я должен превращаться в зубную фею и взамен за зуб, достать тебе микропередатчик или подкожный имплантант для связи? – Похоже, мальчишка в кои-то веки развеселился. Даже шутить вздумал над своим начальством. – Апчхи, может, ты тогда обеспечишь прикрытие? Если меня поймают, то тогда ворвёшься ты на крутой тачке и дашь пулемётную очередь, чтобы я успел скрыться за дымовой завесой от твоей гранаты! – Что-то ты, хорёк, много и не смешно шутишь. – Хмуро глядел я на давящегося от смеха парня. И до этого он меня бесил, а теперь, и подавно. А он, кажется, пребывал от своего остроумия в экстазе. Я не стал чинить препятствий, только внёс его номер в свою телефонную книгу. Главное, что со связью определились, а остальное – дело техники.
