же серьёзно кивнул:
– Да, сейчас я одинок, уже давно. Линда – так её звали, – погибла. И я долго берёг о ней память. Знаешь, я не из тех мужчин, для кого годится любая сексапильная фигурка. Я ищу чувство и понимание. Моя женщина должна любить меня и быть мне соратницей. А я – поверь, – хороший друг.
Он наклонился, глядя ей в глаза, продолжая поглаживать ладонь, и Вика снова ощутила гипнотическую силу его взгляда. Тряхнув головой, она сказала – голос дрогнул, стал хрипловатым:
– Если это так серьёзно… Ведь вы меня не знаете совсем.
– Есть интуиция. Меня она никогда не подводила. Ещё там, в терминале, наши взгляды встретились, и словно молния сверкнула! Ты ведь тоже почувствовала, скажи!
– Да. – Виктория не стала лгать.
– И я почувствовал: «Вот она, моя девушка»! Но это была мимолётная мысль, голова была занята другим. А вот увидел тебя здесь, и сразу понял, как был прав! Разве не сама судьба нам сначала подала знак, а потом и свела?
Девушка прикрыла веки, побоялась, что мужчина увидит в её глазах иронию. «Террорист-романтик», – вновь, как и в начале этой истории, усмехнулась она про себя. Но что скрывать: говорить этот необычный человек умел, и внушать тоже. Слова его были так проникновенны и горячи, что у Вики мимо воли появилось ответное чувство. «А что, если это и правда судьба? Что, если мне уготована не обычная, прогнозированная жизнь, а вот такая – непредсказуемая, рисковая! С кем-то же ведь подобное происходит! Почему же не со мной?..» Но тут же её душа, и характер, и всё, что можно назвать воспитанием и моралью, затрясли её дрожью неприятия: «Это не моё, не моё!..»
Так хотелось ответить прямо и резко, что она не сдержалась:
– Я не представляю себя подругой наркодельца и террориста!
Сжалась в предчувствии вспышки его гнева. У него и правда сузились зрачки, но он молчал, долго. Потом ответил, но не с гневом, а с обидой.
– Ты могла бы понять, почувствовать… Разве я похож на обычного эсэсина? У меня есть в жизни своя миссия. Я скажу тебе о ней… Люди – это просто большие дети, которых надо исправлять. И мы это будем делать, на всей планете! То, что на виду – этот угон и наше производство на острове, это только средство.
– Значит, есть цель? – Виктория усмехнулась. – Наверное, благородная? Та, которая оправдывает любые средства? – И повторила по латыни: «Finis sanctificat media».
– Вот-вот! – воскликнул Олаф в запальчивости и вновь прищёлкнул пальцами. – Когда-то умнейший человек, святой Игнатий Лойола сказал может быть самую умную на свете мысль! С того времени все трусливые, как страусы, моралисты, пинают его кому не лень, издеваются! А ведь вся мудрость земная в этом «Цель оправдывает средства»! Вся суть человеческих взаимоотношений – и любовь в том числе! А политика! А наука! Да и религии – разве нет? И любая борьба, конечно… Подожди!
Он достал маленький прибор, что-то вроде пейджера, нажал кнопку. Почти сразу из второго салона вышел мрачный бандит.
– Что там у тебя, Луиш? – спросил Олаф по-английски.
– Порядок, –
