вкушать цветочную пыльцу не станет, хищника не перевоспитать. И Нину не переделать, с ней можно либо общаться, либо нет.
– Мраморная, потому что волос в шкурке окрашен в три цвета, – объяснила Нина. – Признак суперского качества. Застежка шикарная и… А зачем тебе такая сумка? Лучше возьми кошелек.
Она быстро произвела рокировку.
– Похоже, портмоне дороже ридикюля, – еле сдерживая смех, заявила я, – его сшили из шкуры единорога-альбиноса.
– Шутишь? – напряглась Нина.
Я быстро спрятала поделку в бардачок и принялась дразнить Нину:
– Я отлично разбираюсь в галантерейных изделиях, мой бывший муж торговал ими. Единорог, да еще белый, невероятно ценный экземпляр. Спасибо, Ниночка, очень мило с твоей стороны отдать мне лучшую добычу дня.
Нина заморгала, наклонилась было к бардачку, но зависла с протянутой рукой и вдруг сказала:
– Фиг с ним, пусть тебя радует. У меня всяких кошельков – армия. Носи на здоровье! А то несправедливо получится – мне все, а тебе хрен под нос. Не по-дружески.
Я почувствовала раскаяние. Не следовало столь вдохновенно врать! Ниночка оказалась способной на широкий жест. Завтра найду способ объяснить ей, что единороги – сказочные животные, живьем их никто не видел. Хотя, может, милые создания все-таки жили на планете в библейские времена, а наши предки попросту истребили их?
Глава 7
Когда Эмма взяла коробочку, я спросила:
– Она?
Поспелова, ничего не сказав, откинула крышку, схватила медальон и сняла очки.
– Жаклин… – прошептала она, – сейчас… вот тут… должен быть запорчик… Вау, опять!
– Что случилось? – воскликнула я.
– У меня гелевые ногти, – пояснила Эмма, – и я вечно их ломаю. Да ладно, позову Лику, она это исправит.
Я уставилась на указательный палец хозяйки дома – вместо длинной, покрытой оранжевым лаком ногтевой пластинки я увидела нечто короткое, серое, безобразное. Очевидно, огонь, который изуродовал Эмму, затронул кончики пальцев, а сама кисть смотрелась безупречно.
– Видишь? – повторила Эмма.
– Не велика беда, – пожала я плечами.
– Я про медальон, – зашептала Поспелова. – Смотри, он открылся, здесь фото. Соня! Дядя Костя… платье… Вот, вспомнила! Оно красное, с бисером. Такое только у нее было, то есть… О нет! Нет!
Эмма схватилась за голову и рухнула на диван, медальон выпал из ее рук на ковер. Я подняла его, внимательно посмотрела на небольшой снимок – с него улыбалась девушка – и кинулась к Эмме.
– Ты вспомнила?
– Да, – простонала она и уронила очки.
– Не может быть! Так сразу?
Эмма перестала раскачиваться из стороны в сторону.
– Да, – решительно произнесла она. – Ужасно! Помоги мне…
– Все, что хочешь! – опрометчиво пообещала я.
Эмма надела очки, взяла
