xmlns:fb="http://www.gribuser.ru/xml/fictionbook/2.0" xmlns:fo="http://www.w3.org/1999/XSL/Format" xlink:href="#n_19" type="note">[19]. Мужчины рядились в женскую одежду, женщины – в мужскую, молодежь – в одежду стариков. Или ряженые изменяли символическую и функциональную значимость одежды, выворачивая ее на изнаночную сторону. Лица ряженые прикрывали платками, масками, закрашивали сажей. Респонденты определяют персонажей ряженья следующим образом: «одеваются как чучело» (ПМ: Кос., Коса); ошэззö вочöччылiсö – «медведями наряжались» (ПМ: Кос., Пуксиб); «в черта, в зверей ряжутся» (ПМ: Юсьв., Онохово); «снаряжались в стариков, в старух, в чёртиков» (ПМ: Юсьв.). Ряженые приходили с дубинками, палками, метелками, которыми они стучали по полу, в двери домов, просили у хозяев угощение. В качестве шутки или мести негостеприимным хозяевам ряженые замораживали двери, опрокидывали поленницы, утаскивали сани и т. п.: «Если попадёшь ряженым, они тебя в снег бросят» (ПМ: Юсьв., Аксеново, 117); «Однажды [хозяин] привёз сено, оставил на санях. Мы перевернули: сено внизу, сани сверху» (ПМ: Кос., Коса, 251). Ряженые несли с собой атмосферу веселья и хаоса. Специфика поведения ряженых, как указывает Л. Ивлева, наряду с воплощением игрового действия является «игровой версией мифологических представлений», переодетые люди изображают персонажей мифического мира [Ивлева, 1994: 38, 121, 150].
Связь ряженых с представлениями о мифическом мире заметна и в их названиях. В северных районах ряженых называют вöчöччöм – ‘наряженный’, каляны, чуды, бесы, черти, лешаки. В южных районах – мöдöтчöм – ‘наряженный’ (аналогично вöчöччöм), маскированые, маскара, силигуны, шулькуны, кульшуны, черти, чуды. Как видно, одни названия определяют внешнее перевоплощение ряженых, другие аналогичны названиям демонических персонажей. В современной традиции коми-пермяков ряженье все чаще называется колядками, колядованием, а ряженые – колядой. Эта лексика закрепилась в языке, скорее всего, во второй половине или даже в последней четверти XX столетия под влиянием книжной традиции и средств массовой информации, с распространением организованной культурно-просветительской и досуговой деятельности. В северных районах, где известен термин калян, означающий и нечистую силу, и ряженого, коми-пермяки при толковании слова колядки ссылаются на него: «Колядки, а по коми колан-дуйчыны. От слова калян. Потому что одеваются, как калян» (ПМ: Коч., Хазово). Заимствованное слово в коми-пермяцком языке приобрело новую семантику вследствие соотношения его с созвучным коми-пермяцким термином.
Еще один обычай периода свеття – проведение игрищ. В деревнях Кочевского и Косинского районов имели место игрища с обряжением, подобно развлечениям соседнего с коми-пермяками коми (зырянского), русского и мансийского населения [Каннисто, 1911: 24–43; Альбинский, 1991: 171–188; Конаков 1993: 19–29]. Героями представлений становились определенные социальные персонажи (кузнец, покойник, поп, роженица), животные (лошадь, медведь, журавль, осы), «сакральные» образы (Иисус Христос, леший, суседко). Обыгрываемое действие гиперболизировало черты персонажей, носило
