за себя, и если есть возможность выжить самому, то о других лучше не думать. Благотворительностью в этом мире занимаются только очень богатые люди.
– Он врет, – сказала она громко и отчетливо. – У убитого не было ключа. Это ключ Кости.
– Какого Кости? – не понял следователь.
– Вот этого самого! – Наташка показала на клиента.
– Серьезно? – Следователь посмотрел на нее изумленно. – А вы откуда знаете?
– Потому что убитый заходил к нему вчера вечером, – объяснила Наташка, – и просил вот этот ключ. Я в это время была с ним и все видела и слышала.
Все мужчины смотрели на Наташку с нескрываемым изумлением.
– Что же вы это, – сказал наконец капитан, – своего друга закладываете?
– Он мне не друг! – ответила она преспокойно. – Он меня по телефону заказал, для интимных отношений… А потом среди ночи на улицу выгнал. Говорит, завтра жена утром рано нагрянет… И я из-за него в эту историю влипла. А я не хочу отвечать за это убийство! У меня уже есть одна отсидка, с меня достаточно!.. Я все расскажу, что видела и что слышала!.. Я за чужие дела сидеть не намерена!..
Наташка в сильном волнении буквально выкрикивала последние фразы, милиционеры с нескрываемым изумлением смотрели на нее, словно не зная, что теперь со всем этим делать. В глазах Кости стоял сплошной ужас.
– Одинцова Наталья Павловна, 1983 года рождения, осуждена в 2000 году за участие в разбойном нападении и убийстве, освобождена условно-досрочно… – Оперативник чеканным, официальным тоном доложил эти сведения Наташкиной биографии, которые он проверял по телефону в милицейской картотеке. Волынцов, услышав про разбойное нападение и убийство, тихо присвистнул, а Костя уставился на нее во все глаза.
– Ну, ни хрена себе! – произнес Волынцов, оглядывая Наташку с ног до головы. – Вот это деваха! Понятно, что ты теперь из кожи вон лезешь, стараешься нам услужить. – Он покачал головой, посмотрел на чистый лист протокола, что лежал у него на коленях. Они все теперь находились в Костиной квартире, капитан Волынцов сидел на той самой постели, где несколько часов назад Наташка и Костя занимались любовью. Сам Костя сидел теперь с понурым видом на стуле, а Наташка стояла в окружении оперов у стены. – Значит, говоришь, убитый заходил к нему домой вчера вечером, – продолжал Волынцов. – В котором часу это было?
– Около половины одиннадцатого, – отвечала Наташка.
– Стойте-ка! – воскликнул капитан. – Так он что, вам помешал, что ли? Чего вы его вообще к себе домой пустили?
– По доброте душевной! – ответил Костя, резко вскидывая голову. Расспросы капитана ему очень не нравились. – Я, вообще, человек добрый и отзывчивый, что у меня попросят, сразу же даю и никого за это потом не преследую! Да врубитесь же вы наконец! – крикнул он, вскакивая с дивана. – Зачем мне нужно было его убивать? Это был простой синяк, об него ноги-то вытереть жалко! Неужели вы думаете, что я из-за него стал бы совершать преступление?
– Вовсе
