от врачей – представителей сильного пола, и только недавно Наталья стала спокойно общаться с местным психиатром. Но! Как-то раз у администратора с ресепшен заболела няня, и женщина была вынуждена привезти на работу своего малыша, очаровательного карапуза лет трех. Наталья Михайловна, увидев мальчика, впала в истерику, начала кричать, что тот ее убьет, зарежет… Местный психолог предполагает, что когда-то Евсюкова подвергалась насилию, вероятно, ее второй муж был садистом. Кстати, на руках у Натальи Михайловны есть характерные шрамы, такие остаются от порезов, нанесенных острым ножом. Но правды никогда не узнать. А вот к женщинам больная относится приветливо, в особенности к молодым. Если именно ты заведешь с ней разговор о дочери, то, скорее всего, узнаешь, где находится Таня.
– Учитывая услышанную информацию, сомневаюсь в успехе своего визита, – вздохнула я, – навряд ли от тетушки со сдвигом можно ожидать разумных речей.
Купер не стал спорить.
– Что ж, вероятно и такое! Но мне сказали, что несколько раз в день у пациентки бывают просветления. И еще. Предполагаю, что Евсюкова может получать от Тани письма или хотя бы открытки. При Наталье Михайловне постоянно находится медсестра, поболтай с ней, она может рассказать, кто навещает ее подопечную, какие известия она получает. Вдруг ей изредка звонят? На конверте может быть обратный адрес, и там точно есть штемпель, а это ниточка. Если знать день, когда Евсюкову попросили подойти к телефону, то можно отследить звонок. Пожалуйста, помоги мне выполнить просьбу умирающего друга.
Я задумалась, не зная, что сказать.
– Не бойся, я отправляю тебя не в страшную муниципальную больницу, где работают звероподобные санитары и бродят буйнопомешанные поднадзорные. Интернат, в который поместили Евсюкову, находится в симпатичном трехэтажном особняке, его содержит Леонид Гарбузов, богатый человек, не желающий афишировать свою благотворительную деятельность. Не знаю, по каким параметрам отбираются подопечные, но все они одинокие, с психическими проблемами, однако буйных или совсем неадекватных среди них нет. К каждому постояльцу приставлена медсестра, которую в приюте предпочитают называть «подругой». Там вообще подчеркивают: у нас не медицинское учреждение, где насильно удерживают пациентов, а нечто типа дома отдыха. Если человек захочет, то в любой момент может уехать домой. Однако никто из жильцов такого желания не высказывает. Сейчас в интернате проживает трое мужчин и пять женщин. Наталья Михайловна вполне бодра, они с сиделкой много гуляют по окрестностям, ходят на станцию. Там открыт торговый центр, при нем кафе. Женщины его посещают. У Евсюковой есть деньги, она же получает пенсию, которую на еду, лекарства и коммунальные услуги не тратит. Кроме того, главврач заведения всегда дает тем, кто решил дойти до местного молла, небольшую сумму на покупку каких-нибудь милых сердцу безделушек и чашку чая с пирожными. Так как, ты съездишь? Завтра съемка должна закончиться в четыре.
– Хорошо, –
