что с первого взгляда и не сообразишь, что на девочке фартук.
– Немедленно сними это безобразие! – распорядилась Монахова-старшая.
– Чего не так? – не поняла Настя, которая не видела изображение на ткани.
Я приблизилась к ней, развязала тесемки и стащила с нее «красоту».
– Откуда в нашем доме эта мерзость? – повторила вопрос хозяйка. – Родион!
– Чесслово не знал, что он такой, – на мой взгляд, честно ответил студент. – Мне его Алиска вчера вечером подарила, в пакете. Сказала: «Там прикол, фартук». Я сверток в сумку сунул и забыл о нем. А сейчас вспомнил.
– Отвратительно! – передернулась Антонина. – Не смей дружить с этой девочкой!
– Милая, это всего лишь неумная шутка, – сказал Кирилл. – Напомню тебе первое правило того, кто хочет сделать свою душу здоровой: никого никогда не осуждать. Родион сам должен решить, хочет он тратить свою прану общения на Алису, какую энергию от нее получит взамен, и лишь тогда он поймет, как должен поступить. Это его душа, его жизнь, его путь. Мы можем лишь дать сыну пример. Скажи, милая, ты бы носила такой фартук?
– Нет! – отрезала Антонина.
Кирилл повернулся ко мне.
– А вы, Степа?
– Маловероятно, – улыбнулась я.
Отец взглянул на дочь.
– Настюша, твое мнение?
– Жесть дерьмовская, – высказалась Настя. Но потом, вспомнив про роль хорошей девочки, быстро добавила: – Так говорят девицы, которые передники с гадкими рисунками покупают. А я отвечу: «Нет, папочка, лучше я свою красивую футболочку запачкаю, но никогда-никогда эту пакость не повяжу».
Я мысленно зааплодировала Насте.
– Миша, рыси в торговый центр, – приказала Роза.
– Не надо, – остановила я администратора. Затем сняла с крючка большое кухонное полотенце, голубое в мелкий цветочек, вынула из кофра булавки и, задрапировав ткань крупными складками, закрепила ее на талии девочки. – Так подойдет?
– Супер! – обрадовалась режиссер. – Камера! Мотор! Начали!
Настя подошла к холодильнику и открыла дверцу.
– Спагетти в шкафу на второй полке, – шепотом подсказала мама. – Извините, Анастасия волнуется, ведь впервые стоит перед объективом, поэтому все путает.
– Да, мамочка, – сладко пропела любительница косметики «Бак», – меня прямо колбасит, то есть трясет всю.
– Не переживай, это не прямой эфир, – приободрила ее Роза, – при монтаже лишнее вырежем, получится супериссимо.
Настя порылась в шкафу и достала упаковку, на которой крупными красными буквами было написано: «Растворимый какао «Гномы и Аленушка», стопроцентно натуральные какао-бобы с добавлением тертой сушеной моркови и свеклы».
– Наверное, жуткая дрянь этот напиток, – хмыкнул Дима.
– Солнышко, спагетти в высокой узкой керамической банке, – вновь пришла на помощь
