и белые занавески, которые можно задернуть, если хочешь укрыться от жары или посторонних взглядов. Когда мы подъехали к Трастевере, mamma принялась поспешно приводить в порядок лицо: припудрила нос и щеки, накрасила губы и пригладила брови.
У самого бара она опустила окно и громко окликнула своих подруг: пусть все видят, как мы выходим из дорогой машины, нагруженные многочисленными свертками.
Две мамины подруги сидели за уличным столиком, который считали своим, и потягивали темно-красный кампари.
– Ciao, bella! [8] – закричали они. – Иди скорей сюда и покажи, что вы там купили.
– Да так, разные милые вещицы, – улыбнулась mamma. – Как всегда, извели кучу денег.
Они подвинулись, освобождая место за столиком, чмокнули нас обеих в щеку, махнули официанту, чтобы принес еще напитков, и принялись восторгаться нашими сокровищами. Mamma сняла новые клипсы и продемонстрировала остальным.
– Ах, дорогая, что за прелесть! – воскликнула ее лучшая подруга Джанна. – Это ведь не настоящие бриллианты?
– Нет, конечно, просто бижутерия. Но все равно смотрится очень стильно. А теперь я покажу вам босоножки – вот где настоящий шик!
Остальные прекрасно сознавали, что mamma гораздо красивее их. Чужая зависть ее нисколько не смущала – скорее даже радовала. Если ночь проходила особенно удачно, mamma никогда не упускала случая это подчеркнуть: показывала подругам какую-нибудь новую побрякушку, подставляла понюхать надушенное запястье, один раз даже появилась в баре в зимней накидке, отделанной натуральным мехом.
Все свое богатство эти женщины носили на себе: золотые кольца, цепочки, платья по последней моде. Некоторые снимали квартиры намного беднее нашей; главное, выходя из дома, они должны выглядеть на все сто.
Золотистые босоножки привели всех в восторг. Джанна сунула в них ноги, надела клипсы в виде ромашек и приняла картинную позу фотомодели.
Среди маминых подруг мне было неуютно. Я не привыкла бывать в их обществе и не знала, как себя вести.
Наверное, они почувствовали мое смущение и попытались меня расшевелить. Джанна прицепила мне на уши мамины новые клипсы, потом сняла и протянула через стол несколько колец.
– Серафина, ты такая простушка, – объявила она. – Пора бы тебе обзавестись украшениями. На-ка, примерь. И еще, пожалуй, ожерелье. Нет? В твоем возрасте уже надо начинать заботиться о своей внешности. Мужчинам не нравятся женщины, которые за собой не следят, ты уж мне поверь!
– Джанна, – вполголоса сказала mamma. – Если она не хочет примерять кольца, не надо к ней приставать.
– Почему это не хочет? Любой девушке нравится хорошо выглядеть. Ну же, надень!
Кольца на мне смотрелись нелепо. Мои руки огрубели от домашней работы, кожа на них была шершавая и покрасневшая, а ногти обломанные.
– Надо бы сделать тебе маникюр. – Джанна продемонстрировала мне собственные руки. – Видишь, какие ухоженные? Я всегда подравниваю ногти пилочкой и крашу в
Привет, красавица! (
