в разы, его реальный рост составлял лишь 20–30 %.
Между тем, сами США не забывают кредо древней Римской империи: «Хочешь мира – готовься к войне» – и непрерывно наращивают свою военную мощь.
Значимость внешней военной угрозы в ряду других фундаментальных угроз общерусской цивилизации стала несколько снижаться после 2013 года, когда в разы было увеличено финансирование и реальное выполнение гособоронзаказа. Новому руководству Министерства обороны России удалось практически полностью устранить и негативные последствия «реформы» российской армии образца 2006–2012 годов.
Современной России брошены «вызовы» не только в сфере обороноспособности и экономики, но и в сфере технологического развития. Страны «золотого миллиарда» человечества и наиболее крупные развивающиеся страны в первой четверти XXI века переходят к новейшему технологическому укладу. Его основой является ускоренное развитие технологий, которые применительно к России преимущественно можно отнести к так называемым критическим, т. е. технологиям, имеющим важнейшее социально-экономическое значение или важнейшее значение для обороны и безопасности государства. Перечень критических технологий утверждается нормативным актом распорядительной или исполнительной власти страны. В России к критическим отнесены, например, следующие технологии:
– атомной энергетики, ядерного топливного цикла, безопасного обращения радиоактивными отходами и отработанным ядерным топливом;
– биокаталитические, биосинтетические и биосенсорные технологии;
– нанотехнологии и наноматериалы;
– технологии биоинженерии;
– технологии производства топлива и энергии из органического сырья;
– технологии создания электронной компонентной базы;
– информационные и коммуникационные технологии.
Из последнего перечня критических технологий почему-то были исключены «промышленные технологии», хотя, скажем, производство современных робототехнических комплексов и других средств комплексной автоматизации производственных процессов для большинства российских предприятий реального сектора экономики – задача более чем актуальная. Правда, злободневной является и более прозаическая задача – модернизации экономики и технологий социальной сферы. Но модернизация модернизации рознь. Можно обновлять основные фонды и оборудованием, которое, где-то там, на туманном Западе или на алеющем Востоке, давно уже морально устарело. Можно и иначе – на основе лучших мировых достижений. Но это – уже отдельная проблема научно-технической политики страны. В России до 2015 года такой политики с системной точки зрения просто не было. Даже «рамочный» закон о промышленной политике был принят Государственной Думой только в 2014 году.
К уже реализованным угрозам фундаментального характера нужно отнести привнесенный извне разрыв системной связи «народы – производственно-технологическая база общерусской цивилизации». Исключением
