громко взвизгнула она, чем привлекла внимание сутулого мужика.
Тот внезапно остановился, оглянулся на них, пристально рассматривая бедного Вовку.
– Вот погоди, прилетят родители, все им расскажу! – надрывалась баба Нюра, ее собака ей вторила, заливаясь отвратительным мелким лаем. – В школу не ходишь, в гаражах постоянно отираешься! Чего там надо?! Видал, какие там упыри ходят!
И ее палец гневно проткнул воздух в направлении сутулого мужика, внимательно наблюдающего за сценой, разыгравшейся у Вовкиного подъезда.
– Видал, какой! – Старая женщина бесстрашно шагнула вперед, продолжая тыкать пальцем в сторону сутулого. – Все утро ходит тут, выспрашивает. Чего уставился, урка?! Щас вот полицию вызову, они тебе на все твои вопросы ответят! И с тебя заодно спросят, чего тебе надо тут на третий день после убийства?! А, испугался? Побежал?..
Мужик не побежал, конечно, но, покрутив у виска пальцем, ушел узкой тропинкой в гаражи. Вовка, воспользовавшись заминкой, нырнул в подъезд.
– Дура чертова! Старая карга! – ругался он потом часа полтора, маршируя по квартире с упаковкой сухариков. – Кто просил пасть разевать?!
Он так сильно расстроился, что даже не мог сидеть за компьютером и телевизор его не увлек, когда он попытался посмотреть свою любимую передачу об автомобилях. Через пару часов позвонила мать с отдыха.
– Как твои дела, сынок? – Голос матери звучал так, как если бы она с силой подавляла радость, бьющую через край.
– А у вас как дела?
– Ой, даже стыдно признаться, как хорошо.
Он сразу разозлился. Им там хорошо, весело и, что главное, беззаботно, а у него одни проблемы!
– У тебя-то как? Чего молчишь? В школу не ходишь?
– Хожу, – буркнул Вовка. – Дома скучно, вот и пошел.
– Молодец! – воскликнула мать и, кажется, прослезилась. – Ну, молодец же, сыночек!
– Чё молодец-то? Две двойки и трояк уже схлопотал, – решил он сразу признаться, чтобы потом не ныли. – Лучше бы не ходил.
– Да ладно тебе, Вовка, исправишь, – рассмеялась мать счастливым, беззаботным смехом. – Оценки – это такая ерунда! Это все можно очень легко исправить…
Да, думал он потом, со злостью хрустя сухариками и пиная пустые упаковки из-под них по полу, оценки можно исправить. Ту убогую ситуацию, в которую он попал по собственной глупости, исправить уже нельзя. Он это понимал, он это чувствовал…
Опасения начали сбываться уже на следующий день.
Вовка проснулся так рано, как будто собирался пойти в школу. На часах было половина восьмого. Утро выдалось солнечным, теплым. Он выходил на балкон покурить в одних трусах и футболке и даже не замерз. Но славная погода еще ничего не значила. Недолгий опыт его недолгой жизни утверждал, что все пакости случаются именно в такой вот замечательный день. Игрой контрастов называла это Вовкина учительница по литературе. Он был с ней в этом солидарен.
