ее имя на том надгробии, оно было прямо передо мной… Я смахнула пыль и сразу увидела ее имя: «Маргарет Норманн, 22 года». Это было невыносимо. Она была такой молодой, всего в два раза старше, чем я сейчас! И она лежит теперь в ужасном темном месте, среди пыли и паутины. О, Гарольд, Гарольд, как можно об этом думать? И я ведь не видела ее и никогда не увижу, никогда!
Гарольд попытался успокоить ее, поглаживая по плечу. Решимость совсем оставила девочку, она казалась теперь маленьким ребенком. Но потом характер начал брать свое. Она не спрашивала Гарольда, как оказалась наверху в церкви, хотя потеряла сознание в крипте. Вероятно, она думала, что ее вынес оттуда Леонард, а благодарила Гарольда за храбрость она из вежливости и благодарности за то, что он не ругает ее теперь. Она наконец собралась с силами и смогла идти сама. Когда они приблизились к воротам, Леонард сделал шаг навстречу, но прежде чем он успел заговорить, Стивен поблагодарила и его. Он позволил ей это, хотя и покосился на суровое лицо Гарольда и заметил насмешку на его губах. А потом Леонард поспешил откланяться. Он шел домой, испытывая горечь и досаду, пылая жаждой мести за пережитое унижение.
В парке Стивен попыталась отряхнуть грязь с платья, Гарольд старался помочь ей, но все было напрасно – белое платье тут и там было покрыто пятнами земли, насквозь проникшей сквозь тонкий муслин. Едва оказавшись дома, девочка поторопилась по лестнице к себе, пока никто не встревожился, увидев ее в таком состоянии.
На следующий день они с Гарольдом пошли прогуляться. Оставшись наедине, вдали от тех, кто мог бы случайно услышать их разговор, Стивен сказала:
– Я всю ночь думала о бедной маме. Конечно, я понимаю, что нельзя забрать ее из крипты, она останется там. Но ведь вся эта грязь – там не обязательно должно быть так ужасно. Я прошу тебя пойти со мной туда через некоторое время. Я боюсь вновь оказаться там одна. Мне хотелось бы отнести ей цветы, убраться там хоть немного. Ты пойдешь со мной на этот раз? Теперь я понимаю, Гарольд, почему ты не пускал меня туда. Но сейчас все изменилось. Это уже не любопытство. Я чувствую, что это мой долг. Что скажешь?
Гарольд спрыгнул с невысокой ограды парка, отделявшей лужайку от оврага и раскинувшегося за ним красивого ландшафта[1], и протянул руку девочке, чтобы помочь и ей спуститься.
– Идем, давай пойдем туда сейчас! – предложил он.
Стивен взяла его за руку и, пока они пошли по тропе, чуть заметно прижималась к нему, робея и в то же время чувствуя себя под надежной защитой. По дороге они заглянули в ту часть сада, которую она называла своей собственной, чтобы собрать цветы – Стивен выбирала исключительно белые. Наконец они оказались вновь перед старинной церковью. Дверь была открыта.
Гарольд достал из кармана ключ от крипты – это удивило девочку и несколько отвлекло от переживаний, связанных с предстоящим возвращением в склеп. Она молча наблюдала за тем, как ее друг отпирал дверь крипты. Внутри, в специальных кронштейнах, она увидела несколько свечей в
Такие ограды в английских парках известны под названием «ха-ха» или «ах-ах», они рассчитаны на то, чтобы любоваться окружающим пейзажем. (Прим. переводчика.)
