голову. Но подобное отчуждение привело лишь к неприятностям. Не заметив, что его пытаются обогнать, Рольт столкнулся с молодым дерзким магом Целиртом, который, как поговаривали, любил пробираться по ночам в кельи послушниц, парализовывать их, и дальше уже делать с беспомощными девушками все, что приходило в его озабоченную голову.
– Глаза разуй! Хотя бы это у тебя должно получиться! Это же гораздо легче, чем старика ублажать. Или ты наедине с ним обычно глаза закрываешь?
Вокруг раздались смешки. На душе у Рольта стало совсем погано. Он и готов был поссориться с этим наглым ублюдком, и в то же время понимал, что тот прав в чем-то главном. Все они правы – Рольт занимает не свое место. Он здесь лишний. И если бы не протекция Хартеха, парня давно бы выкинули из столь уважаемого заведения, где должны служить только лучшие из лучших.
Проглотив обиду, Рольт опустил глаза и молча пошел дальше, окончательно решив сегодня же попрощаться с учителем, чтобы уйти из небесного Зерета на бренную, но любящую обычных людей землю.
Толпа магов влилась в просторный зал, быстро заполнив его до самых стен. Кроме судей, в замке постоянно проживало немало народа: следователи, друзья преступников, просто зеваки, которым было интересно посмотреть на сам суд и, если повезет, на казнь мага. Рольт, как почетный послушник, отделился от толпы и встал около Верховного Судьи.
Глава 2
Одетый в нарядную белую мантию, Хартех величественно поднялся в полный рост. Он занимал самую важную и главную должность среди магов. Над Верховным Судьей не было никого. Его слово – всегда решающее, и потому обязано быть мудрым. Выглядел Хартех соответствующе статусу. В его глазах, помимо властности, читалась незлобивость, черты лица хотя и были жестки, но знали и морщины сострадания. Нравственно непростая работа судьи истощила, высушила его тело, но она же давала силы, чтобы не превратиться в уже ничего не желающего старика.
Стоило Хартеху поднять правую ладонь, как шум в зале немедленно стих. Верховный Судья оглядел сначала коллег, сидевших около него, словно проверяя, все ли на месте, потом неторопливо прошелся взглядом по толпе собравшихся людей и громко произнес, тщательно выговаривая каждое слово:
– Сегодня мы будем рассматривать непростое дело. Преступление, совершенное три дня назад, нарушило множество правил Предела, – он сделал паузу, сглотнув слюну. С годами становилось все сложнее четко выговаривать слова. – И наказание за него будет суровым!
Замершая было толпа снова зашевелилась, зашепталась. Одни осуждающе качали головами, другие с трудно скрываемым блеском в глазах ждали развязки, третьи, составлявшие большинство, которое уже пресытилось подобными зрелищами, безучастно смотрели на судей и лениво перебрасывались между собой ничего не значащими словами. Суд был для них чем-то наподобие
