За звоночек от меня причитается. А то эти сыскари хреновы… искали, да не там. И Мафуша, умник тоже! Телевидение приехало, так он из будки своей собачьей вприпрыжку выскочил, даром, что инвалид ума. Я ему сказал пару ласковых. Ну, пока. – Чувствовалось, что участковый доволен тем, что уел сыскарей.
Так вот откуда память о ямочке на подбородке! Год назад жена буквально за руку затащила его в казино, тот самый «Парус». Сергей Константинович идти никак не хотел, но Ксюша твердила новомодное слово «корпоратив», повторяла, что Тамаз приглашал, что будет рад, что надо поддерживать отношения, что Мы!!! тебе такие деньги!!! за аренду платим! Последний аргумент всё перевесил, ввиду неотвратимости ремонта отопительной системы лаборатории с полной заменой одряхлевших радиаторов. И он пошёл. Разумеется, сидели не в игровых залах, а в ресторане при казино. Публика собралась пёстрая. Среди званных оказался заместитель мэра, отвечающий за содействие развитию в городе предпринимательства. Он был вопреки жаре официозен, а туго утянутый галстук в совокупности с лицом, налитым кровью и подвыпученными глазами, делал его похожим на человека, только что, снятого с виселицы. Впрочем, пробыл он не долго. Произнеся тост за таких предпринимателей, как Тамаз, который являет собой новый тип русского человека, возрождающего традиции дореволюционного купечества с его хваткой и щедростью, что Тамазу пора подумать о вступлении в Партию, а также избрании в депутаты. Зам мэра завершил свой, несколько витиеватый спич лукавой улыбкой в адрес Тамаза и словами: «Да не оскудеет рука дающего». После чего засосал фужер виски, ничем не запивая и не заедая, и отбыл, сославшись на большую занятость по основному месту службы. Зам мэра сидел по правую руку от Тамаза. А по левую – ничем не примечательный мужчина в притемнённых очках с диоптриями.
– Знаешь, кто это! – улучив момент, шепнула Ксения. – Это сам Кавалеристов..
– Кто-кто? – проявил свою полную неосведомлённость Сергей Константинович?
– Главный борец с организованной преступностью у нас в области.
Кавалеристов тостов не произносил, пил дорогую водку маленькими рюмочками, и после каждой, как бы в полном изумлении от выпитого, приподнимал брови так, что они оказывались выше очёчных оправ. Сидел за столом человек, как оказалось, хирург из больницы скорой помощи, донельзя хмурый, словно только что из анатомички. Его Помятун, предводительствовавший за столом, назвал «нашим спасителем и благодетелем». Напротив Сергея Константиновича вальяжничал средних лет мужчина в пиджаке с искрами и бабочкой. Это был актёр местной драмы, на последнем излёте возраста, когда ещё уместно играть роли молодых и страстных любовников. Но, судя по некоторым признакам, женским полом интересующийся, только как исполнитель ролей, которые ему поручено играть, но не более того. Когда до актёра дошла очередь произносить тост, он взял микрофон и ломким баритоном, немного манерничая,
