упал на колени, пытаясь освободить желудок.
– Не пытайтесь! Ничего не выйдет. Мы знаем, что вы не переносите молоко. Осталось подождать, пока оно подействует – с довольным выражением лица, карлик потер ладони.
– Что здесь хрень здесь происходит? Кто вы? И где я нахожусь?
– Разве вы еще не поняли? Я буду обращаться на Вы. Хорошо?
– То, что это очередной сон, я уже понял. Зачем вы напоили меня молоком?
Карлик ответил не сразу. Сложив руки за спиной, он несколько раз прошелся из стороны в сторону.
– Да, вы правы! Это сон! Пока сон! Что касается вопроса: – «Где Вы?», – отвечаю – Вы находитесь в аду. Соответственно, мы – черти. То, что происходит с Вами после употребления молочных продуктов, мягко говоря, неприятно. Причем как вам, так и окружающим. Это отличный способ доставить неудобство, не так ли? За грязный ковш не обижайтесь, мы не могли его не испачкать. Надеюсь, Вы нас понимаете.
Писатель смотрел на карлика с такой ненавистью, что тот отшатнулся, изобразив на лице гримасу ужаса. А потом он и два гоблина рассмеялись.
– Нет, ну надо же, а? Глаза? Вы видели эти глаза? – карлик давился от смеха. – Да ни чего вы не видели! Придурки! Он же к вам спиной стоял! – смахнув слезу, черт пытался отдышаться. Карлик вплотную подошел к Писателю. Его лицо уже не выражало страха или смеха, теперь это был гнев. Маленькие глазки буравили Писателя, словно два металлических штыря. Тот, в свою очередь, смотрел на коротышку сверху вниз, еле сдерживая улыбку, и только желудок предательски урчал.
Вдруг, карлик начал увеличиваться в размерах. По мере того, как он рос, одежда трещала по швам. Кожа лопалась на его теле, обнажая другое, настоящее тело. Глаза налились кровью, огромные желтые клыки возникли на месте ровных и белоснежных зубов. Лобная кость затрещала, освобождая винтообразные рога. Слизь текла с покрытого шерстью тела. Земля скрипела под тяжестью его копыт, а когти на руках сияли металлическим светом. Черт издал протяжный рык, обдав Писателя ароматом прогнившей плоти. Молоко и так давало о себе знать, но после такого представления он не смог сдержать рвотный позыв. Когда он окатил копыта вязкой пахучей жижей, двое, стоявших позади него, испуганно вздрогнули. Они тоже изменили свой внешний вид, приняв облик огромных мерзких свиней, что, однако не мешало им выглядеть жалкими и напуганными.
Черт взревел, мышцы его напряглись. Он был готов наброситься на Писателя в любой момент, но события развернулись иначе. Не желая дышать зловонным ветром, вырывающимся из пасти черта, Писатель подобрал ковшик, из которого не так давно пил молоко, и, хорошенько размахнувшись, ударил монстра в челюсть. Черт, явно не ожидавший такого поворота событий, отшатнулся назад, но, поскользнувшись на содержимом Писательского желудка, рухнул на землю, при этом сломал правый рог. Здоровяки поспешили на помощь к своему начальнику, но тот поднялся быстрее.
Злость кипела во всем его существе.
– Ты! Ты будешь гнить в самых глубоких ямах! Будешь вариться
