к месту наказания, таким образом он оказался прикован. Вперед вышел один из Артасов, совсем старик, и начал зачитывать обвинительную речь.
Я прикрыла глаза и помотала головой. Разве это справедливо? Он же просто помогал одному из своих. Избранная при этом никакой опасности не подвергалась, он бы этого не позволил. Заметив мой жест, Саймон хмыкнул.
– Думаешь, что он этого не заслужил? – тихо спросил он. – Просто уясни, что если бы он сам не считал себя виноватым, никогда не позволил бы сделать с собой подобное.
– Ну-ну, – усомнилась я. – Можно подумать, у него был выбор.
– Вообще-то был, – удивил меня огненный. – Но такой, что уж лучше наказание.
Что и требовалось доказать.
Речь, между тем, закончилась, и престарелый Артас вытащил из стоявшего неподалеку ведра плеть. Это она в чем-то там вымачивалась все это время?
Обнаженный до пояса Реган даже не вздрогнул, когда в воздухе раздался свист, и страшный удар обрушился на его спину, оставив кровавый след.
Старик, окинув содеянное удовлетворенным взглядом, передал хлыст следующему дракону. Кажется, погрузившись в собственные мысли, я пропустила, сколько плетей назначили Регану и спросила об этом Саймона.
– Каждый из Артасов нанесет удар. Сила его будет зависеть от того, насколько виноватым он считает наказуемого.
– А если он не выживет? – спросила я.
– Значит, такова воля Богини, – философски ответил Саймон.
– Избранная нам это не простит, – я закрыла лицо руками, не желая наблюдать, как погибал еще один дракон.
Не знаю, сколько длилась эта экзекуция, во время которой Реган не проронил ни звука. Сердце бешено колотилось, этот стук грохотал в ушах, и я не сразу осознала, что Саймон прижал меня к себе.
– Все закончилось, – его дыхание обожгло мне ухо.
– Он жив? – мне было страшно открывать глаза, и я продолжала цепляться за рубашку дракона, будто прячась на его груди от всего мира.
– Жив, – фыркнул огненный. – Этот парень крепче, чем может показаться. Но если они не позволят ему регенерировать… А они, судя по всему, не позволят…
Моего уха коснулось сдавленное шипение.
Бездна побери, это что, Реган? Что они теперь-то решили с ним сделать?
Я, наконец, нашла в себе смелость открыть глаза и едва не ахнула. Дракон был весь покрыт кровью, как будто с него живьем содрали кожу. И двое собратьев поливали его водой, доставая ее ведрами из стоявшей неподалеку бочки. Но, кажется, жидкость не приносила дракону облегчения. Он шипел и изо всех сил пытался увернуться.
– Что там? – спросила я, догадавшись, что не все то, чем кажется.
– Соль, – со злостью выдохнул Саймон. – Бездушные твари.
Вот уж действительно, точнее и не скажешь.
– Это же нечеловечески больно, – я помотала головой. – И почему никто не вмешается и не остановит
