была пуста, и никто не оценил моих стараний.
Почти швырнул о дверцу машины. Откуда-то достал черный шарф и соорудил кляп.
Все тот же привычный ремень на руки и в багажник.
Мудила…
И вот я здесь…
Сил почти не осталось. Навалилась какая-то апатия. Спать не могу, руки затекли настолько, что становилось больно. И отчаяние, которое я старалась не впускать в сознание, накрыло своей неизбежностью.
Жизнь летит к чертям! С самого детства я испытывала на себе весь спектр пиздеца, что уготовила мне судьба. Мать бросила, отец пил и избивал, когда становилось скучно.
Учителя догадывались, но молчали, а я чувствовала их жалость. А мне она не нужна была. Ненавижу это чувство! Пусть засунут его себе в жопу!
Спать в той машине было так холодно. Но не хотелось уезжать из города. Не хотелось становиться обузой для других людей, которые так же будут смотреть на меня с жалостью. Не хотелось показывать, что слабая, что не могу позаботиться о себе сама.
Хотелось отвечать за свою жизнь.
Хотелось жить одной. В своей квартире с телевизором и мягкой кроватью. И чтобы на кухне пахло едой, а не пивом и прокисшими закусками. И чтобы никто на свете! Ни одна сука не смела бить меня, потому что мне уже надоело терпеть!
Слезы текли непрерывным потоком, чертя дорожки от виска к уху. Истерика, кажется, так это называется… Когда не можешь остановиться и рыдаешь, рыдаешь…
Оставшись одна в темноте багажника, я могла выплеснуть накопившиеся эмоции. Сердце, покрытое ранами, снова стало кровоточить, ноющая боль тлела внутри, словно не до конца угасшие угли.
Что меня ждет? Он просто убьет меня? А может поиздевается сначала… Иногда я жалела, что родилась девкой. Парню выжить в этом мире было бы гораздо проще. Может быть и отец тогда вел бы себя по другому, если бы знал, что дам сдачи?
Легкие сдавило, захотелось сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться, но я… не смогла.
Грудная клетка заходила ходуном, но кислород не проникал в легкие, нос заложило, а рот был заткнут кляпом.
И что, теперь я умру?
Воздуха становилось все меньше и, кажется, даже стенки багажника начали давить.
Паника медленно запустила под кожу свои липкие щупальца. Мычания было почти не слышно из-за музыки. Руки за спиной задергались, хотела попытаться ослабить путы, не удалось.
Становилось все труднее сосредоточиться, перед глазами начали мелькать звездочки. Казалось, я тону, и всплыть на поверхность не могу.
Била ногами по стенке сидения, по обитому ковролином дну багажника, везде, куда могла дотянуться. Но удары слабли.
Сил бороться почти не осталось. Мычать тоже. Навалилась апатия. Сознание поплыло. Темнота затягивала. Гул в ушах нарастал. Голова отяжелела… Веки опустились…
Когда блики рассвета проникли в багажник, и полоснули меня своим мягким светом, я уже была в полубессознанке. Лишь откуда-то издалека наблюдала, как сильные руки подняли меня из
